Томи Адейеми - Дети крови и костей [litres]

– Амари…

– Уходи! – приказываю я ему, отражая клинок отца. Тзайн мне здесь не помощник. Только не в поединке, к которому я готовилась всю жизнь. Это наше с королем дело. Только один из нас останется в живых.

Отец оступается. В этот миг появляется возможность прервать этот бесконечный танец.

Давай же. Кровь стучит в ушах, когда я бросаюсь вперед с занесенным клинком. Но в последний момент меня охватывают сомнения, я отвожу лезвие, и наши клинки скрещиваются у него над головой.

Проклятье . Я не могу его убить. Сделав это, я окажусь ничуть не лучше него. Но если я оставлю его в живых, Ориша не перенесет повторения Рейда.

И все же я не могу вонзить меч ему в сердце.

Отец отводит клинок назад. Время бежит как песок.

Прежде, чем я успеваю повернуться, отец взмахивает мечом, и клинок скользит по моей спине.

– Амари!

Крик Тзайна кажется таким далеким, когда я прислоняюсь к священной колонне. Кожа на спине горит, пылает в агонии, напоминая о ране, нанесенной мне в детстве Инаном.

Вены вздуваются на шее отца, когда он рвется вперед, занося меч для смертельного удара. Он не колеблется при мысли убить собственную дочь. Он уже все решил.

Теперь мой черед решать.

Уклоняюсь от клинка, и лезвие задевает колонну, оставив насечку на камне. Прежде чем отец успевает опомниться, я без колебаний вонзаю в него меч.

Его глаза округляются.

Горячая кровь хлещет из раны в сердце и заливает руки. Он задыхается, алая струя бежит изо рта, заливая каменный пол.

Руки трясутся, а слезы застилают глаза, но я вонзаю лезвие глубже.

– Не беспокойся, – шепчу ему, когда его взгляд стекленеет. – Я буду править лучше тебя.

– Давай же! – направляю всю оставшуюся энергию на пепел, который остался от свитка. Этого не может быть. Только не теперь, когда мы так близко к победе.

Энергия жизни, переданная мне папой, течет в моей крови, вырываясь из кончиков пальцев мягким светом, но частицы пергамента не соединяются. Все кончено…

Мы проиграли.

Меня охватывает ужас, дыхание спирает. Единственная нужная нам вещь уничтожена моими руками.

– Нет, нет, нет!

Закрываю глаза в надежде вспомнить заклинание, которое читала со свитка сотню раз. Как начинается этот проклятый ритуал?

Ийя авон орун, ава омо кепе о лони… Нет. Трясу головой, пытаясь связать обрывки слов. Сначала ава омо о рэ кепе о лони . А потом…

Боги.

Что потом?

Резкий звук раздается под куполом, похожий на раскаты грома. Весь храм содрогается, и со стен осыпается пыль. Все застывают на месте.

Статуя Йемойи излучает ослепительный свет. Он поднимается от ее ног, освещая складки ее одежд, и, когда достигает лица богини, золотые глазницы загораются голубым, заливая купол мягким светом.

Следующей оживает статуя Огуна, его глаза светятся темно-зеленым. Санго вспыхивает огненно-красным. Очумаре – ярко-желтым.

Прослеживаю дорожку света, ведущую к Небесной Матери. Боги…

Солнцестояние начинается.

Разгребаю пепел в поисках какого-нибудь знака. Древний ритуал был изображен на свитке, созданном сентаро. Возможно, у меня получится призвать их души…

Жду, пока меня охватит ледяной ветер мертвых, и вдруг осознаю, сколько вокруг трупов. Но я не чувствую их смертей. Только папину.

И магию своей крови.

– Связь… – По коже бегут мурашки, когда я понимаю: мы с отцом связаны кровью. Свиток с заклинанием предполагал, что связью с Небесной Матерью будет магия, но что, если есть и другой путь?

Мысли сменяют друг друга, я лихорадочно обдумываю варианты. Можно ли связаться с предками с помощью крови? Достигнем ли мы цели, заключив новый союз с Небесной Матерью с помощью душ наших предков?

Амари проносится мимо, вытесняя солдата с ритуальной площадки. Хотя кровь течет по спине, она бьется яростно, как дикий зверь. Даже теперь, когда сюда явилась вся армия, Роэн и его люди не сдаются. Борются, несмотря ни на что.

Значит, и я не сдамся. Полная решимости, поднимаюсь. Следующая статуя светится, наполняя купол синим светом. Лишь несколько богов осталось на пути к Небесной Матери. Солнце садится.

Поднимаю упавший солнечный камень. Он обжигает руки, рождая в мозгу образы, но не Небесной Матери, а крови и костей.

И мамы. Удерживая перед глазами ее силуэт, опускаю солнечный камень на единственную золотую колонну в центре зала. Если ее кровь струится по моим венам, значит и кровь предков – тоже.