Дмитрий Байкалов - Живи, Донбасс!

— Танки! Вау!

— Дурак, это самоходки! Смотри, какое орудие длинное! И как вверх задрано!

— Это как «Эбботы», что ли?

— Дурак, я ж тебе говорю — орудие охренеть какое длинное. Эти — круче «Эбботов»!

— Да даже лучше «Эй эс девяносто» — точно говорю! Я же говорю — орудие очень длинное!

— Лучше «храбрых жоп» [5] Английское самоходное орудие AS-90, носит название Braveheart (Храброе сердце). Но в время Второй мировой войны немецкую истребительную эскадру JG-54, эмблемой которой было зелёное сердце, именовали «зелёными жопами». Думаю, здесь случилось бы нечто похожее. ? Да однозначно!

— Охренеть! Это что наши получили? ВАУ! Ну теперь держитесь «муаллимы»!

— И «джорджи», и «джорджи»!

— А чего это у них за полосы? Ну вдоль бортов — чёрно-оранжевые…

Возбуждённый гомон детей перекрыл мощный гудок школьного автобуса. Такой, что люди в зелёном камуфляже, толпившиеся вокруг могучих боевых машин, которых ранее никому здесь видеть не доводилось, обернулись и, рассмотрев, кто поприветствовал их подобным образом, замахали руками.

— Нет, это не наши, — медленно произнёс Том, когда стоянка перед бывшим замком Тирлестейн, на которой грозно задирали свои длинные стволы эти машины, скрылась из виду. Он заметил их первым и потому успел рассмотреть немного больше деталей, чем остальные. — Там у них красные звёзды на боку были. Прямо посреди тех самых чёрно-оранжевых лент.

— А-а-а кто? — недоуменно спросил Сэ-э… то есть Сайолтак.

— Русские, — едва слышно выдохнула тихоня и заучка Эилси, сидевшая на последнем сиденье.

— Оу, точно! — восторженно воскликнул Финдли. — Я против них в Call of Duty резался. Но-о-о… — он растеряно оглянулся. — Они же «красные»! Они против свободного мира…

И дети испуганно затихли.

Весь день в школе все только и обсуждали новость о неожиданных «гостях». Версии о том, как и для чего в Лаудере объявились «красные», множились, как черви в навозной куче. Что-то более-менее ясно стало к вечеру. Ghrаdhaich учитель, сам весь день так же пребывавший в недоумении, на последнем уроке сообщил, что это прибыли «миротворцы».

Ещё весной где-то наверху, то ли в ООН, то ли в Европейской ассоциации (что дети, что ghrаdhaich учитель уже давно не верили никаким «международным» организациям и потому не особенно стремились разобраться), решили наконец-то отойти от вяло текущей говорильни, которая тянулась едва ли не с момента Решения, и попытаться уже сделать хоть что-то внятное. И первым итогом этого стало вроде как согласованное «всеми сторонами и гарантами переговорного процесса» решение о перемирии и последующем введении миротворцев на линию разграничения… Однако, как выяснилось, договорились об этом только «наверху». А вот чуток пониже с этим делом оказалось не всё однозначно. Потому что те же «муаллимы» заявили, что плевать хотели на любые договорённости и что они, мол, будут биться до победного конца. И они такие были не одни… Вследствие чего число желающих выделить свои подразделения для использования в качестве миротворцев сразу же резко сократилось. Так что с воплощением этого решения в реальность возникли очень большие трудности. Ни весной, ни летом никаких миротворцев на линии разграничения так и не появилось. Вследствие чего об этом событии, о котором весной почти неделю трубили все газеты, постепенно забыли. Как тогда показалось — все и совсем. Но, как теперь выяснилось, это оказалась неправда…

Вечером, когда Том, захлёбываясь, рассказал маме столь удивительные новости, она выслушала его с грустной улыбкой, а затем, погладив сына по голове, вздохнула:

— Ох, сынок, посмотрим, как оно всё повернётся. Наши-то сначала тоже вот думали, что всё будет спокойно. Что тихо разойдёмся. Мол, это ж Европа. Не первый раз такое. Чехи и словаки-то вполне мирно разошлись, хотя они и славяне. И испанцы с каталонцами. А оно вон как вышло. Который год уже воюем…

Том насупился.

— Да если б не «муаллимы»… Проклятые вшивые «копчёные»! — ругнулся мальчик.

— Том! — возмущённо вскинулась мама. Мнение о том, что причиной начала войны стали не просто обжившиеся, а, считай, заполнившие большинство крупных городов Англии, включая Лондон и его окрестности, мусульмане, было очень распространено. Хотя категорически отвергалось властями по обе стороны линии соприкосновения… — Нельзя так говорить!

— А чего? — пробурчал мальчик. — Они ж сами говорят, что хотят сделать тут свой халифат, для чего им и нужна «унитарная и неделимая Англия».