Холли Блэк - Как король Эльфхейма научился ненавидеть истории [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Когда он добрался до конюшни, его начал разбирать смех. Он смеялся так сильно, что ему пришлось лечь в стог сена. Из его глаз потекли слезы.

Он думал о Никасии, Локке, пустых развлечениях, историях и предательствах, но все это смешалось у него в голове. Кардан видел, как он тонет в море красного вина, из которого пьет огромный мотылек; он видел Никасию с рыбьей головой; он видел, как его руки смыкаются на горле Дайна; он видел, как Маргарет нависла над ним с кожаным ремешком в руках и вдруг захихикала, превращаясь в Аслог.

Кардан с трудом забрался на лошадь. Он должен был сообщить Никасии, что ей больше не рады на суше, что он – сын Верховного Короля – отменяет ее приглашение. А затем он собирался изгнать Локка. Нет, он хотел найти того, кто мог бы наложить на Локка проклятье, чтобы вместо слов у него изо рта сочились склизкие угри.

А затем Кардан бы рассказал школьным преподавателям и всем обитателям дворца, как замечательно он себя чувствует.

Поездка превратилась в размытый круговорот из леса и дороги. В один момент он понял, что сидит, свесившись набок. Еще секунда – и он бы свалился в колючие заросли. Близость падения немного прояснила его мысли.

Он посмотрел на линию горизонта, где голубое небо соприкасалось с черным морем, и подумал о том, что никогда не будет жить под водой.

«Тебе все равно там не понравилось», – напомнил он себе.

Но перед ним лежало его будущее, которое снова заволокло туманом неопределенности. Он не знал, куда идти и что делать дальше.

Кардан моргнул. Или ему показалось, и на самом деле он просто закрыл глаза. Когда он снова пришел в себя – неподалеку уже виднелся королевский дворец. Скоро должны были появиться конюхи, готовые отвести его лошадь в конюшни. Это означало, что ему придется плестись по лужайке на своих двоих, поэтому он пришпорил лошадь, направляясь в сторону других учеников, которые с показательным прилежанием ждали начала уроков.

Увидев Кардана, некоторые из них поднялись на ноги.

– Ха! – крикнул он, когда они разбежались по поляне, чтобы не попасться под копыта его лошади. Сперва он погнался за небольшой группкой учеников, а затем резко развернулся и помчался в сторону тех, кто уже почувствовал себя в безопасности. С его губ сорвался еще один самодовольный смешок.

Через пару минут он заметил Никасию и Локка, которые стояли под сенью раскидистого дерева. Никасия выглядела испуганной, а Локк с интересом наблюдал за происходящим, не скрывая своего удовольствия.

Пламя, горевшее в груди Кардана, разгорелось еще жарче.

– Уроки отменяются по королевской прихоти! – объявил он.

– Ваше Высочество, – начал один из учителей. – Ваш отец…

– Верховный Король, – закончил Кардан, не переставая подгонять лошадь. – Вы все – мои подданные. А я – ваш принц.

– Последний в длинном списке наследников, – пробормотал кто-то у него за спиной. Обернувшись, он увидел девчонок Дуарте. Тарин так сильно сжимала руку Джуд, что ее пальцы буквально впивались в кожу сестры. Она была слишком напугана, чтобы отпускать едкие комментарии.

Он перевел взгляд на Джуд.

Каштановые кудри разметались по ее плечам. На ней были темно-красный шерстяной дублет, длинная юбка и удобные коричневые сапоги. Одна рука лежала на бедре, касаясь пояса, словно девушка была готова обнажить оружие. Эта мысль показалась ему просто уморительной. У Кардана не было оружия, но даже если бы он взял с собой меч, то, скорее всего, просто не смог бы удержаться на ногах, чтобы нанести хоть один удар. К тому же он победил ее лишь однажды, и только потому, что она позволила ему выиграть. Джуд подняла взгляд, и Кардан увидел, как в ее глазах сверкнула ненависть: такая же горячая и глубокая, как его собственная. Для того чтобы утопить такую ненависть, понадобилась бы целая бочка вина.

Девушка склонила голову с притворной покорностью, но она уже не могла его обмануть.

«Невероятно, – подумал Кардан. – Почему она злится? Ведь у нее есть все, чего у меня никогда не было».

Может, ему просто показалось. Может, он хотел увидеть свое отражение в чьих-нибудь глазах и, вопреки всякой логике, выбрал ее.

Издав громкий возглас, он развернул лошадь в ее сторону, чтобы посмотреть, как они с сестрой разбегутся в разные стороны. Чтобы показать ей, что ее ненависть так же бессильна, как и его собственная.