Джон Стивенс - Изумрудный атлас. Огненная летопись

– Валяй. Делай свой выбор.

– Я уже сделал.

Майкл открыл на столе Летопись и вытащил стилос из зажимов.

– У тебя дрожат руки. Поверь, тебе нечего бояться.

– Я не боюсь.

Это была правда, он не боялся. Дрожь происходила от волнения, от понимания, что он делает нечто исключительно важное и в то же время глубоко неправильное, но ничего поделать не может. Он хотел вернуть свою сестру и был готов сделать это любой ценой. Майкл знал, что позволить Грозному Магнусу вернуться в мир было лишь частью этой цены. Все, что он пережил раньше: отчаяние преданной им Эммы, страдания заключенной в темницу эльфийской принцессы, вина и безумие стража – все это не шло ни в какое сравнение с тем, что Майклу предстояло увидеть в душе Грозного Магнуса. Стоит ему призвать магию Летописи, как вся эта тьма, вся ненависть станут его тьмой и его ненавистью. Он не мог избежать этого, а значит, был обречен навсегда измениться.

Майкл понимал все это, но ему было все равно.

Он прижал свой большой палец к столу, проколол его стилосом. Потом обернулся к мальчику.

– Отпусти Кейт. Тогда я тебя выпущу.

Мальчик улыбнулся.

– Так дела не делаются. Я выйду отсюда первым или же заберу твою сестру в такое место, куда ты не сможешь последовать за ней и все будет кончено.

– Но откуда мне… откуда мне знать, что ты ее отпустишь?

Мальчик, называвший себя Рэйфом, протянул руку и нежно убрал прядь волос со лба Кейт.

– Потому что я хочу, чтобы она была жива, так же сильно, как и ты.

Майкл заглянул в сияющие зеленые глаза мальчика и поверил ему.

Но тут мальчик схватил его за руку, голос его вдруг прозвучал холодно и повелительно:

– Ну же, пиши мое имя.

Майкл опустил кончик стилоса на бумагу и написал дымными, кровавыми буквами: Грозный Магнус…

В следующую секунду он стал мужчиной – стройным, с хищными чертами лица, но с теми же ослепительными зелеными глазами, живущим в пыльной, истерзанной войнами стране. Мужчина был деревенским колдуном, человеком суровым и гордым, но он любил своих соседей, которых защищал, и свою молодую семью, жену и ребенка, а Майкл чувствовал, будто это его соседи, его жена и его младенец. А когда мужчина однажды вернулся домой и увидел, что его деревня сожжена дотла, а семья убита, сердце Майкла почернело от ненависти и горькой вины. Вместе они, Майкл и мужчина, выследили и покарали тех, кто совершил это страшное преступление, и Майкл наслаждался страданиями, которым мужчина подверг виновных – которым он сам подвергал их; но когда жажда мести была утолена, гнев мужчины обратился на всех людей, и Майкл воспылал той же ненавистью…

Майкл крепко сжал в кулаке стилос, его била крупная дрожь, он с трудом сдерживался…

Но магия все дальше влекла его за собой.

Он был стар. Он долго путешествовал, многому научился, собрал в своих руках огромную власть, а теперь умирал. Стояла ночь, горел огонь, и, глядя сквозь языки пламени на мальчика с изумрудно-зелеными глазами, Майкл дрожащим шепотом рассказывал ему о трех книгах невероятной силы, уверяя его, что однажды он – ибо мужчина и мальчик были одним человеком – использует эти книги, дабы навсегда изменить весь мир. Затем мужчина достал нож и полоснул себя по горлу, а Майкл превратился в мальчика…

Время шло. Мальчик, когда-то сидевший у огня, давно умер, обратившись в прах. И все-таки он был жив, как все это время был жив мужчина с суровым лицом, как жив был Майкл, меняя тело за телом, и вот теперь он стал мужчиной с все теми же необыкновенными зелеными глазами. Мужчина что-то нашептывал на ухо молодому завоевателю, предавшему разграблению захваченный город у моря; Майкл шагал по улицам, охваченным дымом и криками, и чувствовал сумасшедшую, неистовую радость близкого осуществления своей цели. Потом Майкл вместе с зеленоглазым мужчиной спустился в хранилище под башней и обнаружил, что книги исчезли, и тогда тысячелетний гнев поднялся в душе Майкла и захлестнул его…

Майкл чувствовал, что все глубже проваливается во тьму, но никак не мог остановиться, в нем не осталось ни единой частицы, за которую можно было бы ухватиться…

Прошли века. Мир неузнаваемо изменился. Майкл умирал и возрождался, вновь умирал и вновь возрождался. Книги уплыли у него из рук, но он набирал силу, а следом за силой появлялись и сторонники. И с каждым годом Майкл чувствовал, как лица жены и ребенка первого зеленоглазого мужчины становятся все бледнее, тусклее, дальше…

Теперь он был другим человеком, высоким и светловолосым, но все с теми же изумрудными глазами, все с тем же грузом полудюжины жизней и полудюжины смертей за плечами, он сидел и слушал пророчество о трех детях, которые однажды найдут три книги и соберут их вместе. О трех детях, которые будут принесены в жертву, чтобы положить начало новому миру…