Skopetskiy - REVOLVE (I-IV том)

Теперь пальцы существа перед ним венчались уже не человеческими ногтями, а какими-то невнятными подобиями когтей. На них переливались капельки крови рассечённой щеки аристократа. Женщина… Или скорее, то, что выдавало себя за оную, потянуло пальцы к лицу и язык, вытянувшись на добрую треть метра, неспешно слизал алые бусинки.

— Молодые… — Протянула Лифина. — Вы самые вкусные. Дети слишком сладкие и мягкие, будто ешь расплавленный мёд. Старики сухие и горькие, как передержанная на огне рыба. А вот ты, мой мальчик… — Палец существа потянулся к лицу молодого аристократа и тот, не думая и секунды, прильнул к нему, будто ребёнок к матери. — На вкус очень даже ничего. Как же хорошо ты придумал с тем, чтобы повариться в лимонном соку. Стоит тебя немного наградить.

— Спасибо, госпожа моя. — Глаза юноши вспыхнули радостью, он снова дёрнулся в сторону соблазнительных ножек, обтянутых дорогущей, полупрозрачной тканью чулок. На этот раз Лифина не стала останавливать его.

Но взглянув в вожделенные зелёные глаза, ей невольно вспомнилась причина, почему она выбрала именно этого юношу своей целью. Вспомнился вкус всего одной капли крови, выпитой не дольше двух месяцев назад. Горечь и сладость, терпкость и незабываемое послевкусие переплелись в той крови столь невообразимым букетом, что даже сейчас у женщины не возникало сомнений, – кровь странного наёмника – несомненно вкуснейшая из того, что она пробовала за свою довольно долгую жизнь.

Вот только приятные воспоминания зажгли в фиолетовых глазах лишь гнев. Из-за этого проклятого человечишки всё пошло прахом. Обжитое таким трудом место исчезло, утянув за собой власть над целой страной. О подчинении нового короля и думать не стоило: старикашка слишком недоверчив и хитёр. Чего только стоит то, что вместо личной аудиенции, он отравил за ней отряд гвардейцев…

Но больше всего Лифина жалела о том, что придётся сочинять и создавать себе новую легенду. Одинокая заботливая вдова, которая души не чает в своей маленькой дочурке. Сюжет настолько же примитивный, насколько действенный. Да и сама девочка в этот раз попалась на редкость хорошая. Пожалуй, лучшая за последнюю половину столетия. Лифина иногда даже ловила себя на мысли, что начала взаправду привязываться к этому человеческому отродью.

Нет. Глупости. Видно, всё дело в том, что потеряно столь удобное и перспективное обиталище, а вместе с ним и четыре года труда. И всё из-за богомерзкого мальчишки, который, по ведомой одной Богине причине, не подчинился, когда она выпила его кровь. В чём было дело Лифина гадала даже сейчас, а уж зачем этот недоносок, исторгнутый собачьей утробой, решил начать войну, она даже думать не желала.

— Я выпью этого ублюдка досуха. Труп выпотрошу и скормлю той мерзкой кошке, а девке вырву глаза и брошу где-то поближе к трущобам, может кому-то приглянется. Или стоит сделать всё в обратном порядке и помучить его подольше, как думаешь?

— Тебе лучше знать, моя госпожа. — Разгорячённое дыхание совсем молодого парня принесло с собой волну удовольствия, но мысли о ненавистном наёмнике прогнали из её головы плотские желания.

Хотя нет. Одно желание всё же осталось. Но перед тем, как насытиться, нужно всё ещё раз уточнить. Контроль не абсолютен и какие-то промашки неизбежны.

— В доме абсолютно пусто? — Рука Лифины скользнула по шее аристократа. Из небольших царапин брызнула кровь, но тот даже не поморщился.

— Только я и ты, госпожа моя.

— Дилижанс готов к отбытию?

— Ждёт только тебя. — Кивнул парень, и невольно дёрнувшись, углубил раны на шее.

— А твой знакомый точно сможет найти кого нужно?

— Тысячные караваны редко ходят равниной да и с этим Дорсом он должен быть знаком.

— Молодец. — Лифина наклонилась, впилась в юношу, не старше двадцати лет каким-то совсем уж плотоядным поцелуем. Тот в этот момент несомненно выглядел самым счастливым человеком в мире.

Госпожа немного отстранилась и зашептала ему на ухо:

— Ты отлично постарался. А сейчас расслабься и закрой глаза. — Юноша не смея тратить и секунды на сомнения, зажмурился, подавшись в сторону существа перед собой. — У меня впереди долгая дорога и нужно хорошенько покушать. А перепуганное мясо всегда немного горчит…

Под конец фразы мелодичный голос женщины резко просел, стал рычащим, но юноша не мог видеть, как рот, рядом с его шеей превратился в оскаленную острейшими клыками пасть. Как та разошлась настолько широко, что достала до ушей. До этого прекрасное лицо превратилось в что-то настолько мерзкое, что открой бедный аристократ глаза, умер бы от страха в тот же миг.