Skopetskiy - REVOLVE (I-IV том)

Ночь давно заявила свои права. Холод совсем молодой осени слегка приглушал блуждающий по городу запах нечистот, прогонял жителей в дома и уголки потеплее и, что самое главное, показывал разницу между простым обывателем и человеком побогаче. Мало в каком доме посмели бы расточительствовать настолько, чтобы зажечь камин из-за лёгкой прохлады. Если быть совсем честным, то дым шёл всего из двух дымоходов. Первый высился над поместьем местного градоправителя. Молодого, наследственного, совсем недавно занявшего пост скоропостижно почившего отца. То, что почил старый градоправитель не своей смертью было даже не слухом, а фактом, но недавняя война многое спустила с рук даже местным чиновникам.

Второй дом, в котором сегодня горел очаг, стоял как раз по соседству с домом градоправителя. Перед широкими воротами кого-то дожидался запряжённый шестёркой лошадей дилижанс. Слуги всё ещё грузили в него припасы, а значит, молодой господин собирался в небольшое путешествие. Он, кстати, будучи хорошим другом градоправителя, свой пост занял весьма схожим способом. Оба прослыли довольно честолюбивыми и гордыми молодыми людьми. Но, если новый градоправитель обладал ещё и недюжинным умом, то вот молодой господин этого поместья, сим был не так одарён.

Быть может, именно потому судьба сегодня сыграла с ним столь злую шутку…

Огромное поместье опустело. Мало кого такое могло бы удивить, молодой господин в последнее время часто прогонял слуг, которые, якобы «не давали ему в полной мере расслабиться». Как именно и со сколькими женщинами одновременно он расслаблялся не было секретом, но перечить никто не собирался. Правда, нынешний случай был немного из ряда вон.

— Вы закончили? Было велено уходить. — Старшая служка подгоняла двух других. Те как раз опустошали бадью, в которой всего десяток минут назад соизволил искупаться молодой господин. И пускай умом он не отличался, зато природа наградила его красотой. И помогать господину с омовением было, пожалуй, самой большой радостью женской части прислуги.

Но вот сегодня он от помощи отказался и, что ещё непонятнее: велел воду для купания не просто вскипятить, но ещё и разбавить соком лимона, сахаром и пряными травами. Страньше некуда, но не слугам было судить причуды знати.

— Молодой господин был весь красный, когда выходил, — пробубнила одна из девушек, вытирая пролившуюся воду. — Может он обжёгся?

— Не наше дело. — Шипение старшей служки удвоило скорость работы двух других и уже через минуту они, юркнув пустым коридором, оставили поместье почти пустым. Внутри были только молодой господин и его гостья.

Уже с десяток минут в комнате, с пышущим жаром камином, звучали лишь сладострастные женские стоны, попеременно прерывающие томное дыхание и треск костра. В какой-то момент раздался один особо протяжный и блаженный вскрик. И на секунду-другу комнату заполонила тишина.

— Тебе понравилось, моя госпожа? — Светловолосый молодой юноша, не поднимаясь с колен, проводил раболепным взглядом женщину, которая слегка неровной, но от того не менее соблазнительной походкой, направилась к стоящему неподалёку столу.

Та не ответила, раздалось лишь ещё одно придыхание, с которым бывшая министр Рондала надела на себя нижнее бельё и уселась на стул. Лиловые глаза задумчиво посверлили лицо юноши-раба, прошлись по отметине от зубов на обнажённой шее и потерялись, блуждая по раскрасневшейся после недавнего купания коже.

От той приятно пахло лимоном.

Лифина невольно облизнулась.

Она поманила молодого аристократа пальцем и тот, послушнее любой собачонки, пополз к ней. Ладонь женщины легла на волосы молодого парня. В полупустом взгляде зелёных глаз вспыхнуло обожание, которое слегка смешалось с испугом.

Это было и не странно.

Язык женщины потянулся к его щеке, прошёлся по ней сверху вниз, оставляя за собой ниточку слюны. Эта сцена, на первый взгляд не выглядящая хоть в какой-то мере пугающей, становилась таковой, лишь из-за того, что Лифина не наклонялась к лицу аристократа.

Язык женщины оказался намного длиннее человеческого.

Заметив трепыхание во взгляде мальчишки и дрожь, пробившую его кожу, она хищно улыбнулась. Один мысленный приказ и глаза юноши снова потухли, лицо расслабилось и он уже было потянулся лицом к её бедру.

— Не спеши. — Голос госпожи прозвучал в голове аристократа нежнейшей музыкой. Он даже не поморщился от вспышки боли, когда ладонь Лифины скользнула по его волосам вниз, пройдясь по слегка влажноватой щеке.