Николай Романецкий - Узники утлого челна

– Конечно, помогу. Ведь вы дали мне жизнь.

Это была Вера-Криста.

Времени на разговоры больше не осталось. Даже три клинка не успевали обрубить рождающиеся вервия. Сиреневый шар все ближе и ближе. Вот он уже совсем рядом.

И тут Света осенило. Клинок – оружие, не требующее постоянного контакта с десницей бойца.

– Метайте!

Девицы поняли его сразу.

Три клинка голубыми молниями пронзили пространство и вонзились остриями в сиреневый шар.

Навстречу перестали лететь вервия. А те, что уже впились в челн, осыпались сиреневой чешуей.

В какую-то долю секунды шар невообразимо распух. И взорвался.

Разлетелся на куски челн. Пропала серая вода вокруг. А через мгновение пропало вообще всё.

«Неужели я проиграл?» – успел подумать Свет.

И тоже пропал.

Чародей Колдовской Дружины Великого княжества Словенского князь Светозар Сморода смотрел в зеркало. И сам себе нравился.

Статная фигура. Волевое лицо. Голубое одеяние.

Мужчина хоть куда!

Сегодня знаменательный день. И не только для него. Для всей Колдовской Дружины.

Да, сегодня знаменательный день. А через две недели будет еще один такой – состоятся выборы руководителя Колдовской Дружины. И если за это время не произойдет ничего экстраординарного, братия вручит ему Волшебную Ленту.

В дверь постучали.

– Войдите!

На пороге появился Святослав, дворецкий:

– Ваша светлость, пожаловали ваши родители!

– Иду!

Свет выскочил из гардеробной и промчался в гридницу. Здесь пока сновали слуги, готовясь к празднику. Встретили хозяина поклонами.

А тот выскочил в сени:

– Мама! Папа! Здравы будьте!

– И вы здравы будьте, Светушко!

– Поздравляю, сыне!

Обнялись, расцеловались.

– Как там Старая Русса?

– Стоит, – сказал Владимир Сморода. – И Полисть по-прежнему течет. Многие горожане кланяться велели!

– Благодарствую всем! Я – хоть и столичный житель, но очень многих помню.

Пока слуги поили гостей чаем и угощали бутербродами, хозяин дома поднялся в кабинет и сочинил несколько деловых писем – время еще позволяло.

А работу негоже бросать даже в такой день. Никто ее за вас не сделает!

Когда в кабинете снова появился дворецкий, Свет уже надписал конверты и наложил на них отвращающее заклятье – дабы ничья рука, окромя адресатов, не вскрыла конверты.

– Пора, ваша светлость!

– Иду!

Сын и родители спустились по ступенькам городского особняка Светозара Смороды, сели в экипаж.

Кучер Бермята хлестнул лошадей, и карета тронулась.

– Все-таки много в столице народу, – сказал отец, глядя в окно. – Утомительно, поди, жить?

– Я привык за столько лет. – Свет пожал раменами.

Дубрава Смородина откровенно любовалась сыном.

Наверное, когда его определяли в школу волшебников, ей и в голову не приходило, что сын будет жить в столице…

Она протянула десницу и тонкими перстами сняла с голубого одеяния несуществующую соринку.

Свет улыбнулся, понимая.

Все-таки мать слишком редко видит единственного сына, и ей очень хочется позаботиться о нем…

Путь был не слишком длинным, на Межневье. Через четверть часа переехали Святославов мост через Неву.

Несмотря на дневное время, электрические фонари на мосту горели.

Видно, дежурный работник столичной энергетической сети изволили забыть о своих обязанностях.

А еще через десять минут первая часть пути закончилась.

Мать по этикету осталась в карете. Отец и сын выбрались наружу и двинулись навстречу второй стороне сегодняшнего праздника.

Вторая сторона уже была наготове.

Будущий тесть вел под руку невесту к экипажу с гербом Нарышек. Следом шла его супруга и остальные дети. Процессию замыкала Василина, их домашняя ведьма. Как положено волшебникам начальных уровней квалификации – в темно-синем одеянии.

Свет не удержался и включил Зрение.

В ауре невесты вовсю буйствовали розовые цвета Додолиного духа.

И ничего удивительного. Свету и самому было невтерпеж.

До бракосочетания жених и невеста должны были находиться порознь друг от друга. Вот когда Верховный волхв соединит их руки…

Свет улучил секундочку и послал Снежане воздушный поцелуй. Тут же получил ответный.

Князь Белояр Нарышка чуть покачал головой, но ничего не сказал.

В конце концов, будущему Кудеснику и его супруге вполне можно простить столь малое нарушение свадебного этикета, не так ли?