Ирина Клюшина - Улица Лунных кошек

– Зачем вам – кошкам – часы? Никогда не видел кошку с часами.

– Конечно, если ты не видел, то этого нет, – кошка наблюдала за реакцией Егора. – А к примеру, можешь сказать, что сейчас делают твои родители? – Гударе все больше нравился этот парень.

– Откуда я могу это знать? Я живу с отцом уже давно, а маму видел последний раз лет в пять. Я точно могу сказать, что они не делают.

– Уверенный какой. Запусти руку в шкатулку и достань часы, – она протянула шкатулку.

Егор зажмурил глаза, чтобы соблюсти чистоту эксперимента и нащупал совсем крохотные часики на тонком, жестком ремешке. Маленькие позолоченные часики с крошечными стрелками и еще более крошечными цифрами. Циферблат в диаметре не больше десяти копеек, черный ремешок, покореженный временем, изнутри был бежевым с выбитым ромбовым рисунком.

– Я тебе уже говорила, что время живет и течет по-разному. Ты в руках держишь хранилище времени другого человека. Иногда бывает, время отведено, но им не воспользовались, и тогда оно запирается навсегда в часах того человека, – голубые кошачьи глаза пристально смотрели через линзы очков. – Который сейчас час?

– На каких часах-то смотреть? Из своих я время высыпал, а эти показывают два часа и две минуты.

– Неплохо. Человек, чьи часы ты сейчас держишь, придет к тебе. Будь внимателен и слушай все, что он тебе скажет.

– Мне кажется это неуместная шутка, – Егор крепко сжал маленькие часики, точь-в-точь, как у бабушки Аллы. Неужели это именно они

– А я и не шучу, мой мальчик. Ты просто помни о том, что я тебе сейчас сказала. И сумей воспользоваться этой встречей. Время сегодня остановилось для тебя и для меня. Я часы также достала себе, и на моих не такие радужные цифры.

– И что там у тебя? – еще улыбаясь, но уже не так радостно, он ждал ответа. Веселье казалось помрачнело в красках.

– Одна минута первого. Придется чем-то жертвовать. Будем надеяться, что мы с тобой справимся, – Гудара спрятала в передник часы. – Ты свои тоже бы припрятал, а то, кто знает, где пригодятся. Да и глаз на них могут положить.

Егор подошел к рюкзаку и не задумываясь положил часики на дно в самый большой карман. В этом кармане можно потерять что угодно, а уж маленькие часики даже не нащупать. Егор задумался о хозяйке часов. Каждой клеточкой своего тела он скучал все больше и больше, скучал по ласковой улыбке и добрым глазам бабушки Аллы. Хотелось вновь почувствовать чуть горьковатый запах ее духов и дурманящий аромата пионов, что стояли раньше в пузатой хрустальной вазе в зале на столе.

– Воспоминания – это хорошо и у тебя будет возможность повидать бабушку, просто поверь. А сейчас вернемся к радуге.

Предметы в комнате исчезали достаточно быстро, если ими не пользовались. Полка с барофоном все еще находилась на своем месте, Гудара подошла к ней и вполголоса произнесла:

– Нам бы специй чуток и молочка, а то чайку даже не попить, – почти сразу на полку плюхнулись пакеты со специями и звякнула стеклянная бутылка молок без надписи. – Это другое дело. С молоком и жить можно, – Гудара улыбнулась, если это можно назвать улыбкой, повернулась к Егору и добавила. – Давай доваривать радугу.

На столе возле ушастых кастрюлек она положила пакетики со специями и поставила бутылку молока. Егор внимательно наблюдал за кошкой и пытался хотя бы запомнить цвета пакетиков. Кошка тонкой струйкой всыпала в свою кастрюльку специи.

– А почему мне нужно варить свою радугу? Разве я не могу воспользоваться твоей?

– Ты что? Это невозможно. Считай, что радуга – это как отпечаток твоего языка, она уникальна.

– Хочешь сказать, что по одному и тому же рецепту сварятся разные радуги? – он высунул язык и потрогал его рукой.

– Я это просто знаю. Бери фиолетовый «брабар» и «молнию», фонарик твой чинить будем.

– Он не мой вовсе. Я не знаю, откуда взялась эта странная гирлянда.

– Так уж и странная? Все что лежит в моем кармане – это мое. У тебя, конечно, может быть иначе, если ты подворовываешь яркие вещицы.

– Что? – возмутился Егор. – Я никогда…

– Да шучу я. Мне все про тебя известно, и можешь даже не скрывать. Гирлянда твоя. Смотри, – подошла к пуховику и зацепила коготком гирлянду, потянула ее из кармана. – На гирлянде есть потухшие фонарики, это те люди, что ушли из твоей жизни. И у тебя их было три. Сам считай и вспоминай. Гирлянда все время добавляется новыми фонариками и светит ярким светом, иногда фонарики блекнут – им не хватает молнии. А иногда они трескаются, как сегодня произошло. Но это не фонарики, а люди, которых ты знаешь или еще узнаешь.