Саша Вуже - Омега на продажу

– Сойдешь, – бросил альфа и отпихнул меня от себя, больно впечатав в дверь. Отошел назад. – Помойся только. Ну, что встал? Давай, руки в ноги и вперед.

Ах ты ж… Нет, ну каков? Сейчас я тебе покажу, какой у футболистов удар ногой хороший. Сейчас-сейчас. Вот дрожать перестану – и покажу. Я тяжело втянул носом воздух, и тут тишину разорвало телефонное пиликанье.

– Да. Да. Да. – Пауза. – Оставайся тут.

Альфа отшвырнул меня от двери, как котенка, и вылетел из кабинета, напоследок громко хлопнув створкой. Не удержавшись на ногах, я грохнулся на задницу и закрыл руками лицо.

Спокойствие, только спокойствие. Дело житейское, Леха. Офигевать будем потом.

Сейчас важно что? Что я в кабинете один. Что этот альфа убрался и мозги потихоньку начинают работать – не верьте тем, кто говорит, что у футболистов их нет.

Я огляделся и с трудом встал – получилось не с первой попытки. Во-первых, дрожали ноги. Во-вторых, член стоял так, что даже прикосновение ткани было неприятным: хотелось раздеться и как-то решить проблему. Желательно, не в одиночку.

Вот же повезло на покупателя: мало того, что ебарь-террорист, так еще и халтурщик.

Подойдя к столу, я оперся о него руками и огляделся. Досадливо закусил губу. Телефона не было. Был ноутбук, наверняка запароленный, и гора бумаг. Была деревянная фигурка волка, задравшего морду вверх – грубовато вырезанная, покрытая лаком. Она казалось странной, хоть я и не мог понять, в чем дело. Просто на фигурку хотелось смотреть, держать ее рядом. От нее фонило чем-то, похожим на запах: неуловимым, но ярким. До волка хотелось дотронуться, он гипнотизировал, и в ушах при взгляде на него, казалось, звучал вой, смешанный с шумом ветра.

Дверь открылась, и я испуганно подпрыгнул.

– Алексей, я покажу ваши комнаты, – объявил Берримор, демонстративно не заметив того, что я завис над рабочим столом его шефа.

– Что?

– Ваши комнаты, Алексей. Следуйте за мной.

А телефон там есть?

– Я… – От одной мысли о том, чтобы выйти из кабинета, внутри все ощетинивалось. К горлу подступила тошнота, когда я попытался сдвинуться с места – Я не могу, – униженно признался я. – Альфа, тьфу ты, ваш Дмитрий Олегович сказал ждать его здесь. Я не могу уйти.

Вода в ванне была горячей, возвышалась пышной белой пеной, благоухала всеми ароматизированными веществами, которые я смог найти на многочисленных полках. Не ванная, а общественная баня какая-то, ей-богу. Хорошо, что я единственный посетитель.

Огромное помещение со стенами, выложенными серым камнем, круглой ванной, притаившейся в нише, с бронзовыми кранами и со шкафом, содержимым которого можно было бы вымыть небольшой полк солдат. За арочным окном виднелась залитая солнцем лужайка – начало лета, там уже жарко. И дернуло же меня попереться в тот клуб? Нет бы на шашлыки с командой поехать к озеру.

Но посыпать голову пеплом было поздно, оставалось только жить с тем, что есть.

Я развалился в горячей воде, расслабленно положив голову на бортик. Дыхание мое было спокойным и ровным. Перед важной игрой всегда важно расслабиться. Если будешь напряжен – не победишь ни за что, это все знают.

Потянувшись за мочалкой, я в очередной раз намылил шею, плечи, руки, а потом нырнул под воду с головой, пытаясь стереть чужие запахи и следы прикосновений. Чертов аукцион. Чертово все.

В кабинете альфы, треклятого Дмитрия Олеговича, я просидел почти час. Успел осмотреть стол и полки, попытаться открыть окно и с тоской посмотреть на высоченный забор, окружающий участок.

– Сидишь? – спросил альфа, открывая дверь в кабинет так резко, что она ударилась о стену.

Он подошел ко мне, заглянул в глаза и взял за подбородок, заставляя запрокинуть голову. Нахмурился.

Я дышал часто, неглубоко и только носом, но меня снова бросило в жар, а все тело стало мягким, ватным. Хотелось податься вперед, привалиться щекой к груди альфы и тихонько замурлыкать: «Ну куда же ты уходил? Почему так долго? Хорошо, что вернулся».

Так, держать себя в руках. Держать в руках. Я прищурился, стараясь отвлечься. На вид альфа был даже старше тридцати – значит, у нас лет десять разницы, мне только-только исполнилось девятнадцать. От глаз альфы в сторону висков не расходились морщины, как будто он не привык улыбаться. Зато лоб перерезала вертикальная складка – с тем, чтобы хмуриться, проблем явно не возникало. Щетина лежала тенью на нижней части лица, об острый угол кадыка можно было порезаться.