Ольга Олие - Омега в новом мире [СИ]

— Тим, твой выход! — ворвался ко мне в гримерку наш распорядитель. — Ты еще не одет?! — завопил он, заметив, что сижу я еще в одном полотенце и курю, задумчиво глядя на себя в зеркало.

— Не вопи! — скривился я. — Это дело трех секунд, — что я ему и продемонстрировал, быстро натянув стринги, как же они меня раздражают, но специфика работы обязывает, длинные белые расклешенные брюки с разрезами впереди, жилетку, тоже белого цвета и, разведя руки в стороны, резюмировал. — Вуаля!

— Пойдем быстрее, народ заждался, — чуть ли не хватая меня за руку, хорошо, успел вовремя вырвать, а то его вечно липкие и потные руки доводят меня до нервного тика, стал подгонять к выходу.

На сцене, где я должен был выступать, уже играла музыка, мое вступление. Плавно, словно пантера перед нападением, я двинулся на подиум.

Завидев меня, зал взорвался аплодисментами. А я, уже ни на кого не обращая внимания, стал двигаться в такт музыке. Она пьянила, завораживала, окрыляла.

Я парил, не обращая ни на кого внимания. Разворот, сальто, прыжок, после которого я изгибаюсь, поднимая ногу вверх, просовывая ее в петлю, после чего, повиснув, делаю оборот, вися вниз головой, резкий рывок, цепляюсь за веревку, подтягиваюсь и крепление возносит меня к потолку, где я продолжаю парить, кружиться и изгибаться, словно раненая птица.

Музыка заканчивается, меня опускают вниз, на сцену, где на последних аккордах я просто падаю изломанной куклой.

Сначала в зале стояла оглушительная тишина, а потом… От шквала аплодисментов даже заложило уши.

Поклонившись всем, поймал множество похотливых взглядов альф, не обратив на них внимания, схватил веники… Ой, то есть, цветы, и, гордо задрав голову, удалился за кулисы.

В гримерке стал быстро переодеваться. Глянув на себя в зеркало, удовлетворенно хмыкнул.

Темные, почти черные волосы до плеч разметались по плечам. Темно-карие глаза блестели от той порции адреналина, которую я получил от танца. Они моя жизнь, моя отдушина. Еще с раннего детства отец-альфа отдал меня в спортивные танцы, и я не пожалел об этом ни разу. Мне нравилось танцевать, нравилось парить. В танце я всегда выплескивал свои эмоции: боль, радость, злость, раздражение…

В зависимости от настроения был и танец. А раздражение и злость бывали только на особо ретивых альф, которые почему-то считали, что если танцор, то обязательно шлюха. Я их убеждений не разделял. Причем, многие мои друзья удивлялись, что в свои двадцать один я все еще был девственником. Да, течка у меня началась три года назад, но я попросил папу найти мне подавляющие желание и запах таблетки, благо, такие уже придумали для таких омег, как я. Вот они мне и помогали справляться с собой.

Некоторые альфы с первого раза понимали слово «нет», но таких было мало. Все почему-то считали, что я стараюсь набить себе цену. И только физическое объяснение могло их убедить. Но и тут выходили накладки. Если многим этого было достаточно, то находились и те, кто еще сильнее пытался уложить меня в свою постель. От таких приходилось прятаться долго и упорно, так как на них уже даже не действовали мои приемы.

Закурив, стал рассматривать себя дальше. Слегка пухлые губы блестели от порхающего по ним языка. Тело было субтильным, несмотря на то, что отец столько лет заставлял меня заниматься айкидо. Да и спортивные танцы тоже должны были дать результат, но… Как был тощий омежка, так и остался.

Радовало только то, что постоять за себя я мог. Особо наглым альфам, которые, посчитав меня слишком доступным, мог и раскрасить их смазливые самоуверенные лица. А то и по достоинству врезать, а уж результат меня не волновал. Подумаешь, импотентом станет, невелика беда, меньше руки распускать будет.

Задумавшись, не заметил, что я уже не один.

— Ты же Тим? Тебя хочет видеть мой босс, — от этого голоса я вздрогнул, повернувшись, чтобы оглядеть с ног до головы этакого «шкафчика».

— И что? Я должен сразу подорваться и, улыбаясь во все тридцать два, мчаться в его объятия? — съязвил я, но тот довольно серьезно кивнул. Ну вот, еще один на мою голову. Как же меня все это достало. И что такого крутого занесло в наше довольно спокойное заведение? Не мог он пойти куда-нибудь покруче?

— Пошли, босс ждать не любит, — заметил тот, хватая меня за локоть.

— А ну, грабли убери! — вырвав руку, ощетинился я. — Как буду готов, выйду. А сейчас пошел вон! Мне переодеться надо, — стал огрызаться я, так как до сих пор находился в длинных белых брюках с разрезом и жилетке.