Саша Вуже - Омега на продажу

Из горла вырывался уже не скулеж – какое-то сдавленное мычание.

– Да блядь, – раздалось где-то за много километров отсюда, а затем ужас начал потихоньку стихать.

Я продолжал цепляться за альфу, спрятав лицо у него на груди и обхватив обеими руками за пояс. Рыдания, рвущиеся изнутри, постепенно сошли на нет, и альфа дернул меня за волосы. В темноте его лица я не смог разглядеть, только тени. В голове роем перепуганной мошкары носились мысли: «Ты пришел» и «Так хорошо, что ты рядом». Все тело пело от восторга.

– Успокоился? – рявкнул альфа. – Живо пойдем за мной. Никогда. Не смей. Нарушать. Мои. Приказы. – Свои слова он сопровождал толчками в спину, заставляя двигаться ближе к дому. – Лев! Лестницу убери! И разберись там… Давай вперед шагай.

В свете лампы, закрепленной над входной дверью, я смог увидеть стоящего на дорожке Льва. Лицо у него опять было сложным, жалостливым.

Втолкнув меня внутрь особняка, альфа рыкнул, сгреб меня в охапку и вцепился так, что чуть не переломал все кости. Вдохнул запах с кожи на шее, прикусил, и я не удержался от стона. Черт. Мысли все еще путались, но произошедшее я уже начинал осознавать: сбежать мне не удалось – это раз; член опять стоит колом, а между ягодиц мокро от омежьей возбужденной смазки – это два; альфу я видеть почему-то рад – это три.

Наконец он отпустил меня и, схватив за руку выше локтя, потянул вперед. Толкнул в одно из кресел, стоящих в гостиной, и встал напротив, скрестив руки. Сейчас в теплом свете небольших ламп под потолком, которые здесь всегда оставляют включенными на ночь, я смог его рассмотреть. Уже знакомые мне свитер и джинсы заменили белая рубашка и брюки, в которых альфа выглядел… есть синоним слова «сексуально», чтобы это не звучало по-гейски? Я омега, но я же нормальный. Вроде. Был, по крайней мере. Альфа выглядел стильно, вот. Не подкопаешься.

– Сейчас я очень хочу тебя убить, – сдержанным голосом сказал он. – И ты представить не можешь, каких сил мне стоит оставаться спокойным.

Понадобилось несколько секунд, чтобы понять: он говорит сейчас о том, что каким-то чудом его запах, который во дворе едва не расплющил меня, как букашку, сейчас не исчез полностью, но будто размылся. Я по-прежнему чувствовал давление, желание бухнуться на колени, обнять ноги альфы и смотреть на него снизу вверх, но хотя бы себя контролировал и мог оставаться на месте.

На такое были способны первобытные альфы-вожди, внезапно вспомнил я школьные уроки о таких дремучих временах, что ничего достоверного о них неизвестно, одни только догадки. Считалось, что кланами управляли только те альфы, которые могли подчинить себе каждого, кого встретят на пути. Кто-то полагал, что речь шла о махании кулаками, а кто-то – об особом запахе, который биологически определял самую сильную особь. Такой тест на профпригодность.

– И почему не убьешь? – хмыкнул я, глядя на альфу снизу вверх.

– Хочу сначала поговорить. Так что будь добр, без фокусов. Счет у нас на минуты.

– А дальше что, после этих твоих минут? – спросил я, почувствовав себя наконец спокойно. Откинулся на спинку кресла и положил ногу на ногу.

– Дальше… – тихо сказал альфа, а затем подошел ко мне, сел на корточки и взял за подбородок. Глаза у него были как печные горнила, совершенно безумные, на коже блестела в свете ламп испарина. – А дальше я сдерживаться уже не смогу, и мне придется говорить не с тобой, а с тем комком соплей, в который ты из-за меня превращаешься.

А вот это уже аргумент.

– Какого… Что… Какого хрена? – наконец выдал я, не в силах сформулировать вопрос четко.

Отстраниться от руки альфы я даже не попытался: ощущать ее было приятно и у меня хватало проблем кроме беспокойства об этом.

– Ты, наверное, заметил, что я специфически на тебя влияю, – альфа хмыкнул и встал, а затем сел в кресло напротив. Неосознанно я потянулся следом, но тут же взял себя в руки. Фыркнул: заметил – это еще мягко сказано. Альфа кивнул. – Спешу заверить, влияю я так не только на тебя.

– Но почему?

– Не твоего ума дела, – отрезал альфа и нахмурился. Лицо его было напряженным, высокий лоб перерезали морщины. – Сдержать свой запах практически невозможно. Но я могу это сделать. Нечасто. Ненадолго. Если спокоен. Сейчас я от этого как никогда далек. – Он оттянул в сторону ворот рубашки с острым, как лезвие, сгибом, и впился в меня взглядом. – Так вот, назови мне хоть одну причину, по которой я не должен прямо сейчас отрывать тебе голову.