Илья Мокров - Теория Чародейства

Двое детей, спотыкаясь, пробирались через лес. В такие моменты более всего жалеешь о решении жить в доме на отшибе, в дали от людей, и вместе с тем понимаешь, что, живи ты даже в небольшой деревушке, таким людям никто не помешал бы ворваться туда и спалить всё дотла. Теперь, когда они бежали рядом, не приходилось сомневаться в том, что они – близнецы. Одинакового цвета изумрудные глазки, только волосы разной длины и оттенков. Стоит радоваться, что вокруг лишь ранняя осень, однако эта мысль их явно не греет. Глаза девочки бегают из стороны в сторону, выбирают маршрут. Она напугана, изо всех сил вытирает рукавом подступающие слёзы, трясёт головой, стараясь привести себя в чувства, смахивает ладонью с глаз непослушные растрёпанные волосы. Ей ещё рановато плакать. Она бежит первой и крепко сжимает руку брата. Тот, едва поспевая за ней, плачет. Она одёргивает его, притягивает к себе, заставляя быть тише. Тот повинуется не сразу. Паника захлестнула его настолько, что он даже не соображает, куда бежит, его глаза закрыты, слёзы льются рекой по розовым щекам. Ещё пара одёргиваний заставляет его наконец замолчать, а собраться с мыслями помогает оказавшееся под ногами у девочки бревно, о которое оба спотыкаются, сваливаясь в ров. Измазанные грязью, запыхавшиеся, они лежат в грязи и листве. Девочка, отряхиваясь, поднимается на ноги и протягивает брату руку. Тот опирается на неё и старается подняться, но ноги не держат его, колени дико дрожат и беспокойство не сходит с лица. Она смотрит ему в глаза, медленно дышит. Вдох, выдох. Ещё, но теперь уже медленнее. Мальчишка повторяет за ней, его дыхание постепенно выравнивается, но влажные глаза всё ещё подрагивают. Сверху, откуда они только что прибежали, раздаётся треск падающего дерева. Девочка поднимает глаза и видит за оврагом пылающее зарево. У них нет времени. Она наклоняется к брату и ловко подхватывает его на плечи, руками обхватывает ноги. Ей тяжелее, но она решительно поднимается из оврага и бежит дальше.

– Сейчас, – пыхтя, успевает сказать она, – Уже близко…

В густом лесу она ловко маневрирует между деревьями. Откуда-то сзади раздаётся громкий треск веток. Крупные деревья с грохотом валятся на землю. Лес горит. Хотя она и заметила это вовремя, огонь распространяется слишком быстро. Она останавливается, бегая глазами и вращая головой во все стороны. Пламя постепенно окружает их. Нахмурившись, она вглядывается куда-то между колоннами огня, вздымающимися перед ней, подхватывает брата по крепче, чуть приподняв его на спине. Тот сильнее обхватывает сестру руками, прижавшись к ней.

Ветки хрустели у неё под ногами, повсюду трещал огонь. От яркого пламени у неё слезились глаза, от жара краснели щёки.

Очень скоро оба остановились. Такое часто бывает, когда попадаешь из огня в самое полымя. Когда в надежде пытаешься скрыться от надвигающейся опасности и вдруг осознаёшь, что скрываться уже негде, некого просить о помощи. Не на кого надеяться. Так случилось и сейчас. Выбраться из леса оказалось недостаточно для того, чтобы опасность наконец отступила. Более того, они, быть может, оказались даже в большей опасности. Перед ними раскинулась пылающая, словно упавшая звезда, деревня. Хаты с осыпавшимися истлевшими крышами, поваленные заборы. Огонь полыхал так, словно подожгли пару минут назад, хотя гореть было практически нечему. При виде этого, девочка отступила было на шаг назад, однако и там во всю разгорался пожар. Бежать было некуда.

В деревушке повсюду лежали обгоревшие изуродованные тела. Под ногами грязь мешалась с кровью и человеческими внутренностями. Она старалась туда не смотреть. Они плелись по широкой улице, до середины которой огонь не доставал. Он постепенно утихал. Дети двигались медленно. Она по-прежнему тащила брата на спине. При виде трупов, он тут же уткнулся в её спину лицом, зажмурив глаза. Казалось, в мире сейчас нельзя было отыскать более бледного человека, чем его сестра. Она заставила свой взгляд замереть на мёртвой точке где-то вдалеке, заставила периферическое зрение расплыться так, чтобы ничего под её ногами не было видно. Слёзы хорошо помогли ей в этом. Теперь уже им было можно. Она не старалась их сдерживать, но толком и не плакала. Они просто текли словно сами собой, без её участия. Омывали бледные щёки, капали на руки брата, обвивающие её шею. Тот вдруг открыл глаза. Он всё ещё смотрел в спину своей сестре, не решаясь оторвать от неё взгляд. Руки мальчишки ещё крепче обхватили сестринскую шею и плечи. Лишь на окраине деревни, где пламя утихло совсем, она отпустила брата, без сил рухнула на колени и бросилась ему на шею, уткнувшись лицом в мальчишескую грудь. Её крик очень долго потом звучал и в её, и в его голове, в страшных кошмарах и воспоминаниях.