Илья Мокров - Теория Чародейства

Впрочем, куда больше устроившуюся на высоком барном стуле девушку интересовал не внешний вид почтенного хозяина, а совершенно пустующий правый рукав рубашки. Мужчина медленно протирал стаканы единственной имеющейся левой рукой. Увидев это, девушка уверилась уже наверняка в том, что перед ней был именно хозяин заведения. Элизабет сидела к нему спиной, положив на стойку бара всего одну руку. В другой, опущенной куда-то промеж ног, девушка сжимала бутылку рома. Подушечками пальцев она постукивала по дереву в такт бодрой музыке. Ей нравилось.

Юноше, быстро устроившемуся рядом, сдерживать своё волнение было куда труднее. Он, как и сестра, успел заметить и вывеску с наградами, и пристальные любопытные взгляды. Да, «Одной левой» был баром, в котором собирались охотники за головами. Меррик разволновался, но старался поддаться настроению сестры. Её спокойствие, хотя только внешнее, всё же придавало ему уверенности в их действиях. В уме он поминал недобрым словом беззаботного капитана, которому пришло в голову послать их в подобное место. Где-то в шумном порту из одной капитанской каюты раздался пронзительный чих.

– Налить вам чего-нибудь? – поставив на стойку отполированный до блеска стеклянный бокал, седовласый владелец заведения наконец повернулся к близнецам.

– Ты никак ещё не проснулся, Фредди, – заместо вновь прибывших ответить решил сидящий за столом позади близнецов мужчина, – Раз угощаешь выпивкой всякую шваль с улицы.

С виду он был уже давно нетрезв, от него противно пахло какой-то проспиртованной бадягой и острыми перцами. Девушка даже не обернулась в его сторону, продолжая ритмично постукивать подушечками пальцев по поверхности стойки. Он подошёл ближе и положил сальную ладонь на плечо Элизабет.

– Послушай, девочка, – рукава его рубашки были закатаны до самых локтей, – Тут взрослые дяди обсуждают серьёзные вопросы. Тебе со своим багажом, – он кивнул головой в сторону сидящего рядом Меррика, – Лучше бы здесь не вертеться. Зелёных сосунков тут нет.

– О, – нарочито почтительно произнесла девушка, покосившись на него. Губы разомкнулись в широкой улыбке, показались зубы, – А с виду и не скажешь, – бутылка, которую она прежде лишь слегка держала пальцами, скользнула чуть вниз и выпала бы, если бы девушка крепко не обхватила пальцами горлышко.

Стоящий позади неё мужчина в ответ на её слова крепко стиснул пальцами женское плечо. Он хотел развернуть девушку к себе лицом, но Элизабет с огромным удовольствием сделала это сама. Пьяный незнакомец заметно вздрогнул и отпрянул от девушки, но её рука с крепко зажатой в пальцах бутылкой рома уже метнулась вверх, к его виску. В дребезги разлетелось стекло. Вместе с грохотом упавшего мужского тела послышался всплеск и запах крепкого алкоголя. Осколки стекла упали на пол, а следом за ними из руки девушки свалилось оставшееся от бутылки горлышко.

Если спросить Элизабет прямо сейчас, о чём она думала в этот момент, она бы ответила, что ей просто стало скучно. Впрочем, она ответила бы тоже самое несколькими минутами позже. Сама она вряд ли могла объяснить, зачем, но Меррик знал и понимал. Прямо сейчас их положение здесь крайне невыгодное. Визит этого пьяницы был тому прямым доказательством. Любой алкаш, сидящий за одним из этих столов, мог подойти к ним и высказать своё недовольство, пускай оно и не было вызвано именно их приходом или поведением. В таких местах новичков не жалуют. Близнецы знали об этом, и Элизабет стала первой из них, решившей утвердить свою позицию и показать, что к ним не желательно подходить просто так. Но если спросить Элизабет прямо сейчас, о чём она думала в этот момент, она бы ответила, что ей просто стало скучно.

Музыка играть не перестала. Напротив, флейтист и лютнист стали бодрее выводить ноты и пританцовывать, наблюдая за тем, как из-за того же стола поднимаются и остальные пьяницы. Кого-то окатило небольшим количество алкоголя после резкого удара, кого-то просто взяла злоба на то, что его собутыльника только уложила на пол едва вошедшая в бар соплячка. Меррик не наблюдал за этим. Он лишь вернул на свои места скрещенные прежде указательный и средний пальцы правой руки, уселся на стуле по удобнее, облокотился на стойку обеими руками и поднял ладони к капюшону, скидывая его со своей головы.

Седовласый бармен на эту выходку никак не отреагировал. Однако, он повернул голову в сторону шатающейся на полке у него за спиной бутылки. Может быть, он боялся, что дорогая выпивка вот-вот рухнет вниз. Но всё, что произошло следом, резко вывело его из едва завертевшегося потока мыслей.