Глен Кук - Зловещие латунные тени. Ночи кровавого железа

«А что с этой Дикси?»

– Я уже знаю, кто она. Это Эмма Сетниз. Ее отец и дед работали на мясоконсервном заводе и изобрели новый способ упаковки сосисок, продлевающий срок их годности. Они сколотили состояние на военных поставках.

«А о прежних преступлениях ты не узнал ничего полезного?»

– Туп не допускает меня к официальным документам. И, насколько я могу судить, он тоже не проявляет усердия. Что бы он ни говорил. Он слишком занят тем, что зарабатывает политический капитал и распространяет свое влияние на всю Стражу.

«Надеюсь, он изменит свое отношение.»

Я готов был биться об заклад: Покойник что-то знает, но не хочет говорить.

И вот наступил рассвет, когда дождь перестал. Дин так разволновался, что разбудил меня. Я ругался и угрожал ему, но он победил. Он меня заинтриговал. Мне стало любопытно, как выглядит мир без дождя. Тело ныло и сопротивлялось, но я вылез из кровати и потащился завтракать.

На кухне Дин распахнул шторы и открыл окно.

– Здесь нужно проветрить. Возможно. Я пожал плечами и стал пить чай.

– На улицах будет столпотворение. Дин кивнул:

– Я должен выйти в магазин Я кивнул в ответ:

– Если дождя не будет. Брешущий Пес устроит новое представление. Я не могу его пропустить.

Каждый горожанин найдет предлог, чтобы выйти на улицу, хотя знает, что все остальные тоже найдут предлог и тоже выйдут.

– По крайней мере город станет чистым, – заметил Дин.

– Да уж. Дождь шел достаточно долго, чтобы все промыть.

– Только бы снова не замусорили. Он поставил на стол тарелку с сухим печеньем, горячим, только из духовки. У меня потекли слюнки, и я предоставил говорить ему одному.

Я не слышал, что он болтает, потому что отвлекся. Это случалось все чаще и чаще, по мере того как все больше и больше дам моего сердца становились дамами моего воображения. Подняв голову, я увидел, что старик пропал. Я в недоумении приподнялся на стуле. И тут услышал, как он идет по коридору и с кем-то разговаривает. Он открыл дверь. И кого-то впустил.

Надо с Дином поговорить как следует. Кто-то просто должен был оказаться капитаном Тупом.

– Опять? – пробормотал я, но получилось довольно громко.

Дин поставил второй прибор и налил чай. Туп уселся и стал намазывать печенье медом. Я не обращал на него внимания.

– Я не уверен, Гаррет, – набив рот печеньем, сказал он. – Но может, опять случиться беда.

– Меня это не волнует. И не будет волновать. Меня волнуют только злостные неплательщики.

Туп вдруг по-настоящему разгорячился. Он решил, что мы пытаемся нажиться на его несчастье. Он прав. Но он сам определял условия.

И, учитывая его положение, я считаю, что он еще дешево отделался.

Перед тем как раскрыть рот, он постарался успокоиться:

– Гаррет, вы помните ножи из дома леди Гамильтон?

– Эти штуки для ритуальных жертвоприношений? Что с ними сделалось?

– Они исчезли. Мы забрали их, когда обыскивали жилище Мота.

Мот был проклятый бродяга, которого нашли в заброшенной пивоварне.

– А дальше?

– Мы их заперли в арсенале при казармах. У меня там есть место для хранения улик. Позавчера я их там видел. Вчера вечером они пропали.

– Ну и что?

– Этой ночью убийца нанесет следующий удар.

– Фюйть! Правильно.

Я принял насмешливый тон, будто меня поразило, что полицейский оказался таким сообразительным.

– Капрал Элвис Уинчелл, который участвовал в облаве, вчера исчез. У него был доступ к складу оружия. Уинчелл и рядовой Прайс Рипли минут семь оставались одни с трупом убийцы, перед тем как он пошел в печь.

– И вы боитесь, что Уинчелл…

– Да. Мне снова нужна ваша помощь, Гаррет.

– Приятно, когда тебя ценят. Действительно приятно. Но вы обратились не по адресу. Разговаривайте с моим бухгалтером.

– С кем? Он не понял.

– С Покойником. Но он тоже вас видеть не может. Я из-за денег, а он из-за того, что вы скрываете информацию.

– А-а. Опять об этом.

– Да, об этом. Это предел. У меня такое чувство, что, если вам удастся уговорить Покойника, он потребует плату вперед.

Туп не стал спорить. Он не осмеливался. Мы поняли, в каком он отчаянном положении. Я передал его Покойнику.

Я выскользнул из комнаты, пока они на меня не смотрели. Намечался долгий, скучный спор. Туп оказался еще недостаточно напуган.

Вести переговоры для Покойника развлечение. У меня более земные, более грубые вкусы. Может, не такие уж примитивные, но не интеллектуальные. Мне это всегда помогает в общении с дамами. Особенно если они не дамы.