Сабаа Тахир - Уголек в пепле

— Конечно, — я прочистила горло и постаралась скрыть замешательство. Маски улавливают запах лжи. Они чувствуют обман. Я должна вести себя нормально. — Наверное, это просто слухи.

Витуриус бросил на меня быстрый взгляд, и я задержала дыхание, думая, что он собирается продолжить свои расспросы. Но он лишь кивнул и поднес уже почищенные кожаные доспехи к огню, а затем повесил их на крюк, вбитый в стену. Так вот зачем эти крюки! Возможно, Витуриус и не обидит меня? Он спасал меня от смерти много раз. Зачем бы он это делал, если бы хотел причинить мне боль?

— Почему ты мне помог тогда? — выпалила я. — Внизу, в дюнах, после того, как Комендант порезала меня… и потом, на Лунном Фестивале… и в тот день, когда Маркус напал на меня… Каждый раз ты мог бы просто пройти мимо. Но почему ты этого не сделал?

Он посмотрел на меня задумчиво.

— В тот день, когда впервые увидел тебя, я позволил Маркусу сделать тебе больно за дверью кабинета Коменданта. После этого я чувствовал себя плохо и хотел искупить вину.

Я тихонько вскрикнула от удивления. Я даже не думала, что он заметил меня в тот день.

— И позже… на Лунном Фестивале… и затем, с Маркусом… — Он пожал плечами. — Моя мать убила бы тебя. Маркус — тоже. Я не мог просто позволить тебе умереть.

— Другие маски стояли бы и смотрели, как умирает книжник. А ты — нет.

— Мне не в радость, когда кто-то страдает. Может, поэтому я всегда ненавидел Блэклиф. Знаешь, я ведь собирался дезертировать. — Его улыбка была острой как клинок и такая же невеселая. — Я все распланировал. Я выкопал ход от этого камина к центру западной ветки туннеля. Единственный секретный ход во всем Блэклифе. Я начертил карту, собираясь использовать туннели, которые Империя считает заваленными или затопленными. Запасся едой, одеждой и самым необходимым. Я забрал свое наследство, чтобы купить то, что нужно в дороге. Я планировал бежать через земли кочевников и затем от Садха отправиться морем на юг. Я собирался стать свободным — от Коменданта, от Блэклифа, от Империи. Так глупо. Как будто я когда-нибудь смогу освободиться от этого места.

Я почти перестала дышать, когда поняла смысл его слов. Единственный секретный ход во всем Блэклифе .

Элиас Витуриус только что дал мне свободу для Дарина. Это так, если Мэйзен говорил правду, в чем больше я не уверена. Хотелось смеяться над абсурдностью ситуации — Витуриус вручил мне ключ от свободы брата как раз тогда, когда я осознала, что это может ничего не значить.

Я слишком долго молчала. Скажи что-нибудь .

— Я думала, что быть избранным для Блэклифа — это честь.

— Не для меня, — ответил Витуриус. — Не я выбрал для себя Блэклиф. Пророки притащили меня сюда, когда мне было шесть.

Он поднял мечи и медленно вытер их. Я узнала сложные гравюры — это телуманское оружие.

— Я жил тогда с кочевниками и никогда не видел свою мать. Я даже никогда не слышал имени Витуриус.

— Но сейчас… — Витуриус был ребенком. Мне это и в голову не приходило. Я никогда не задумывалась, знал ли он своего отца, воспитывала ли его Комендант, любила ли. Потому что он был для меня только маской.

— Я — бастард, — сказал Витуриус. — Единственная ошибка, которую совершила Керис Витуриа. Она родила меня и затем бросила в пустыне кочевников. Там она находилась в то время. И там же я должен был умереть. Но мимо проходил кочевник, а их народ считает, что маленький мальчик приносит большую удачу, даже брошенный. Племя Саиф взяло меня к себе и воспитало как собственного сына. Они научили меня своему языку, своим историям, одевали в свои наряды. Они мне даже дали имя Ильяас. Но мой дед изменил его, когда я пришел в Блэклиф. Переделал на нечто более подходящее для наследника клана Витуриа.

Противостояние между Витуриусом и его матерью стало мне понятным. Женщина даже не хотела его. Ее беспощадность поражала меня. Я помогала Поупу принимать новорожденных десятки раз. Что за человек может оставить маленькое бесценное сокровище умирать от жары и голода?

Тот же человек, что смог вырезать букву К на девушке за распечатанное письмо. Тот же человек, что выбил кочергой глаз у пятилетнего ребенка.

— Что ты помнишь о том времени? — спросила я. — Когда ты был еще ребенком? До Блэклифа?

Витуриус нахмурился и прижал ладонь к виску. Его маска странно переливалась от этих прикосновений словно водоем, покрытый рябью во время дождя.

— Я помню все. Караван был как маленький город. Племя Саиф — это десятки семей. Я воспитывался сказительницей племени, мамой Рилой.