Ольга Хожевец - Пламя на воде

Рыцарь молча кивнул.

И тут же почувствовал, что его нетерпеливо тянут за руку, увлекая куда-то сквозь гущу кустарника.

- Пошли же.

Алина находила тропинку одной ей ведомым способом, то ли наощупь, то ли вообще по памяти.

- Осторожно, тут корни, не споткнись. Я покажу тебе одно из своих убежищ, оно небольшое, но надежное, там мы сможем зажечь свет - никто не увидит. Тебе не стоит тратить силы на магию, у меня есть свечи. Ну вот, уже почти пришли. Пролезай сюда... Придержи ветку, вот так. Это ниша в стене, камни высыпались, теперь тут почти пещера. Снаружи плющ, а кругом все заросло - иногда я думаю, что здесь можно было бы жить все лето, и никто бы не нашел. Пощупай справа, там есть большой валун, на котором удобно сидеть. Да где эти свечи, пес их забери?

- Не нужно света. - Неожиданно для самого себя попросил Барс.

Но принцесса уже чиркнула кремнем, разжигая масло в плошечке, затеплилась свеча, за ней вторая, третья - Алина привычно расставляла их по выемкам в камнях.

- Это почему еще не нужно? - Деловито спросила она, оборачиваясь и всматриваясь в лицо рыцаря. - Или ты вдруг вздумал стесняться шрамов? Что еще за глупости? Я тебя и в худшем виде видала, если ты не забыл. Впрочем, ты не помнишь, конечно, но рассказать-то тебе должны были. Или ты полагаешь, я тебя за симпатичную внешность люблю?

Алина произнесла это так буднично, между делом, как давным-давно очевидный и всем известный факт, и даже сама не заметила, что сказала, и тут же снова занялась свечами, сосредоточенно борясь с каким-то отсыревшим фитилем, и добавила тем же тоном:

- Между прочим, я принесла твои любимые эклеры. Помнишь, тебе понравились? Вон сверток.

Все шло не так.

Барс понимал, что все идет не так, что с каждым мгновением становится все невозможней сделать то, зачем он сюда пришел, что еще немного - и рухнут все барьеры, сметут сознание, оставив лишь бушующую бурю чувств, трепещущих под ее внимательным взглядом. Он сжал в ладони какой-то попавшийся под руку камешек, сжал так, что тот треснул, рассыпался, раскрошился в пыль, царапая кожу острыми крупинками. Это помогло - не то чтобы прийти в себя, нет, но нащупать жалкие остатки той отрешенности, которую он так тщательно выстраивал в себе, готовясь к разговору, и которая едва не рухнула безвозвратно от одного ее присутствия.

И Алина вдруг испугалась, присела перед ним, ищуще вглядываясь в потемневшее лицо, спросила жалобно:

- Отчего глаза опять отчаянные? Что еще ты себе удумал?

И тут же дотронулась пальцем до его губ, предостерегла:

- Подожди, не говори ничего. Сначала я расскажу, чего мне удалось добиться. Я, кажется, понимаю, о чем ты. Не о чем беспокоиться. Почти все проблемы уже разрешены.

- Мне удалось собрать свидетельства. - Сосредоточенно перечисляла принцесса. - Было нелегко найти всех этих людей, еще труднее разговорить, но мне помогли. Зато теперь у меня есть подборка документов, которые не сможет проигнорировать никакой, самый пристрастный суд. Вопрос с Кеорой будет закрыт раз и навсегда, тебе не придется больше прятаться или опасаться, что тебя узнают. Плюс я смогу кое-что добавить о роли во всем этом Деима, благо и так уже установлено, что он был предателем. Тебе, конечно, не нужно показываться, пока все не будет сделано, но ждать осталось немного - я уже договорилась на завтра о встрече с отцом. Ты ведь не думал, что я побоюсь прийти к нему с этим?

Алина улыбнулась слегка насмешливо, торжествующе, устроилась поудобней на камне, привычно затеребила выбившуюся прядь волос.

- Мой отец - очень строгий человек, его многие боятся, но он и справедливый. Против фактов он ничего не сделает, даже если бы они ему почему-то не понравились.

Барс кашлянул, собираясь с духом, выдавил:

- Я хочу посмотреть на эти бумаги.

- Я принесла. - Довольно сообщила принцесса. - Я подумала, что ты захочешь их увидеть.

Он нашел в себе силы внимательно прочитать их. Работа была действительно проделана колоссальная. Здесь были заверенные свидетельские показания женщины, что опознала в нем убийцу - она признавалась, что ее подкупили, рассказывала, за какую сумму, и подробно объясняла, какие получила инструкции. Показания других ``свидетелей'` из Кеоры - все оказались подставными, к тем местам они и не приближались никогда. Список тюремщиков, подтвердивших, что камера готовилась заранее, и гвардейцев, четко знавших, какого финала праздника нужно ожидать. Даже показания тюремного повара - тот поведал вовсе драматическую историю: у него была тяжело больная жена, спасти которую, по мнению лекарей, мог лишь переезд на юг, в жаркий климат. Ради того, чтобы сделать возможным этот переезд и устройство на новом месте, бедняга был готов не только подсыпать отраву, но и взять на себя всю вину с риском лишиться головы.