Кэтрин Фишер - Архон

— Кто ты такой? — прошептала она.

— Слушай меня, Гласительница. Не мешай мне говорить.

Она смотрела на него, как громом пораженная.

— Неужели это ты?

— Не приносите никаких жертв. Подождите, пока я вернусь, а потом, если понадобится, принесете в жертву меня. А кто я такой — ты знаешь. — Он ушел в глубину сцены, остановился у выхода, в удачном освещении, идеально выдержав паузу, как хороший актер. — Не пугайся, Гермия. Ты давно это знаешь.

* * *

— Сетис! Расскажи мне о звезде.

Сетис подскочил, развернувшись по-кошачьи. Возле поклажи с водой, скрестив ноги, сидел Алексос.

— Откуда ты взялся?

— Выкопался. — Мальчик обвел их удивленным взглядом. — Думали, я задохнулся?

Орфет, серый от песка, уставился на него. Сглотнул и провел пальцами по лицу.

— Почему Шакал сказал, что у тебя была звезда? — не унимался Алексос.

Сетис покосился на музыканта. Оба знали, что мгновение назад мальчика здесь не было. Орфет нетвердой рукой потянулся за водой, но ничего не сказал. Сетис бросил взгляд на небо и медленно сел.

— Я купил звезду тебе в дар, — хрипло произнес он. — А Шакал отобрал ее. Она у него.

— Она упала? Как остальные?

— Упала в море.

— Значит, их уже три. — Темные глаза загорелись. — Понимаешь? Три яблока, которые я украл, превратились в звезды. Мне казалось, я надежно прикрепил их к небу, но они разболтались и упали сюда. Мы должны взять их с собой. — Он радостно кивнул.

— Дружище, — пробормотал Орфет. — Скажи ради бога, где ты был?

Алексос озадаченно взглянул на него.

— Здесь, Орфет. А что?

Музыкант облизал обожженные губы.

— Здесь тебя не было. Мы искали. Тревожились за тебя.

Он смотрел на мальчика со страхом, какого Сетис никогда в нем не замечал. Музыкант перевел взгляд на юношу и сказал, обращаясь к Архону:

— Когда птица улетела, тебя не оказалось там, где мы тебя закопали.

Алексос легкомысленно пожал плечами и встал.

— Я говорил с Мирани. Она присматривает за Телией, Сетис.

От ужаса у Сетиса вся кровь отхлынула от лица.

— Правда? — прошептал он.

— Да. Как ты и просил. — Алексос степенно улыбнулся. — Давайте поторопимся. Надо догнать Шакала. Я хочу мою звезду.

Больше никто не произнес ни слова. Три тени, они в молчании шли под луной и каждый миг ждали, что с неба нападет свирепый охотник. Сетис, завернувшись в длинный тонкий плащ, поспешно соображал. Если Архон знает про записку, многое ли еще ему известно? О приказе Аргелина? О том, что творится у них за спиной? Идут ли за ними люди Аргелина? Пока что их не было видно. И бывают ли на свете такие огромные птицы? Убила ли она Шакала? Неужели они скоро наткнутся на кости, обглоданные песчаными крабами?

— Сетис!

Раскатистый голос принадлежал Орфету. Толстяк остановился в двух шагах впереди.

На миг Сетиса объял леденящий ужас. Он догадался, на что они набрели, и сам удивился собственному страху. Разве Шакал сделал для него хоть одно доброе дело?

Но музыкант указал куда-то вдаль.

— Что это?

На протяжении многих миль дорога шла в гору. И вот теперь на фоне звездного неба вырисовывалось громадное черное здание. Стены с башнями, полуразрушенные зубцы. Сначала юноше показалось, будто крепость воздвигнута на утесе, на вершине могучего отрога Лунных гор, но потом он заметил, что в крепостную стену превращена сама скала, щербатые камни — это остатки древних укреплений, а бесчисленные башенки и минареты так обветшали, что невозможно различить, где кончается скала и начинается каменная кладка. Крепость казалась черной, но блики лунного света, игравшие на истертых камнях, заставляли их сверкать.

Пока они всматривались, небо начало бледнеть. Далеко позади, в тысячах лиг, в тысячах жизней отсюда, над Островом и над Портом, над морем и над Городом Мертвых, всходило солнце.

— Да там полно людей! — ахнул Сетис.

— Это не люди. Какие-то мелкие твари. Собрались вместе. — Орфет прикрыл глаза рукой от запыленного ветра. — Их там тысячи.

Алексос кивнул.

— Птицы, — коротко пояснил он.

Вокруг сцены вспыхнули фонари, факелы. Их свет прогнал скорпионов обратно в темноту, а кошек — в дома. Но люди вели себя по-другому: они тянулись к свету, собирались вокруг огней, переговаривались, плакали, снова и снова вспоминали явление таинственного гостя, обсуждали его слова. Как будто, подумалось Мирани, они смотрели какой-то причудливый театральный спектакль. А может, так оно и было. Аргелин ушел в тень, телохранители сомкнулись вокруг него; он бросил на Гермию один-единственный встревоженный взгляд, но она на него не ответила. Ушла, не перемолвившись ни с кем ни словечком, юркнула к себе в паланкин и захлопнула дверцу прямо перед лицом Криссы, которая хотела сесть вместе с ней.