Анна Клименко - Закон отражения

— Да, Ваше Величество. Странно все получилось, не правда ли? Но выбор всегда был за вами.

— Я знаю, — спокойно ответил Шениор, и его взгляд обратился к Миральде. Она поспешно прикусила губу, чтобы не разреветься. — Дэйлор, побывавший под ядовитым ливнем, да еще и едва не утонувший, таял на глазах, как свеча.

— Что я должна делать, Шениор?

— Ты… — он чуть заметно улыбнулся и протянул руку, почерневшую, уже совсем мало напоминающую руку живого дэйлор, — ты… окажешь мне большую честь, если побудешь со мной… до того… как дух мой соединится с духами предков.

Она кивнула.

— Все. Идите. У нас совсем мало времени.

Он махнул рукой; вампир и министр неслышно удалились.

— Сядь рядом со мной, — прошептал дэйлор, — я хочу кое-что тебе сказать… То, что я узнал, когда был под водой. Поющее озеро — вот истинная колыбель моего народа…

Миральда подчинилась, присела на край постели, сжимая его дрожащие пальцы в своих.

— Дэйлор не погибнут, — сказал Шениор, — а Империя падет. Дитя, которого ты уже носишь под сердцем, станет величайшим из героев.

Дыхание застряло в горле у Миральды. Ну конечно же! Глупо было полагать, что все обойдется… И теперь она должна будет родить ребенка от командора Империи…

— Не огорчайся, — тихо прошелестел дэйлор, — только на него вся надежда. Он обязательно должен вырасти. Миральда. И тогда настанет час — и мой народ вернется на свои земли, а люди… Скорее всего люди не исчезнут совсем с лица этого мира, но, быть может, присмиреют надолго. Жаль, что я уже не вернусь сюда…

Он закрыл глаза и продолжил:

— Когда дэйлор начнут собираться у Поющего озера, мне нужно будет спуститься вниз и открыть Путь, чтобы они нашли приют у сердца своей земли. Ты мне поможешь?

Ведьма кивнула. Когтистая лапа боли сжимала сердце. Ее малыш, ее бедный малыш… каким же великим королем он стал!

— Я горжусь тобой, — просто сказала она.

— Не стоит, — Шениор грустно посмотрел на нее, — я всего лишь глупец, который не захотел вовремя услышать голос здравого рассудка. А теперь расплачиваются тысячи. В который раз спрашиваю себя — почему я сразу не поверил тебе? У меня в тот миг словно разум помутился… Каким же дураком я был, Миральда.

…Прошел час. Гул за окнами усиливался. Похоже, Каннеус и вампир, которого Шениор называл Учителем, действовали быстро и слаженно. Миральда выглянула в окно и увидела, как волны дэйлор одна за другой накатывают на дворцовую площадь.

— Наверное, пора, — нерешительно пробормотала она.

Шениор посмотрел на нее из-под полуприкрытых век.

— Пора… Ты не находишь, что теперь даже воздух пахнет по-другому?

Миральда промолчала. Может быть, ядовитые испарения и впрямь были зловонными, но в королевской спальне витал запах разложения. И запах этот исходил от Шениора.

— Помоги мне подняться, пожалуйста, — попросил дэйлор, садясь на кровати, — я должен все сделать быстро, пока еще хоть кто-то живой.

Она поднырнула под его руку, и с горем пополам дэйлор встал на ноги. Останавливаясь каждые десять шагов, они кое-как доковыляли до лестницы, спускающейся прямиком к озеру; на последней ступени Шениор покачнулся, и Миральде пришлось бы нелегко, но кто-то подпер их с другой стороны. Отдышавшись, ведьма взглянула на неожиданного помощника и обомлела: на нее в упор смотрели сапфировые вампирьи глаза. Только принадлежали они молодой, тоненькой, как тростинка, дэйлор. Вернее, уже недэйлор , темной нелюди.

— Миртс, — выдохнул Шениор, — спасибо, что пришла… навестить меня.

То ли он не заметил, с кем ведет разговор, то ли не придал этому значения.

— Старший все подготовил, — ответила вампиресса, — маги тоже хорошо сработали, хоть и болеют сильно. Почти все собрались, Шениор… Из тех, что еще живы.

— Пойдем, — помолчав, сказал он, — чем скорее они отсюда уйдут, тем лучше.

Вдвоем они довели его до самой кромки воды. Миральда даже не сразу поняла, что, завидев своего короля, дэйлор замолчали, и воцарилась тишина. Такая, что было слышно, как срываются с листьев последние ядовитые капли и шлепаются на землю. Шениор выпрямился.

— Мой возлюбленный народ!

Он откашлялся, прочищая горло, и выплюнул на мокрую гальку кровавый сгусток.

— Мои верные подданные!

И вдруг голос его окреп, взлетел к самым кронам оказавшихся бесполезными деревьев-стражей, разнесся над Поющим озером.

— Беда постигла нашу землю. Я не буду говорить долго, ибо на счету каждое мгновение. То место, куда я открою вам дорогу, исцелит вас и погрузит в долгий сон. И — верьте! Настанет миг, когда вы снова увидите солнце. Вы верите мне, своему королю?