Анна Клименко - Закон отражения

Сколько это продлилось, Геллер не знал. Так и простоял все время с приоткрытым ртом, глядя, как тучи над Дэйлороном всасывают подготовленную пищу. Затем, словно насытившись, хобот резко взмыл вверх, быстро сокращаясь, уменьшаясь в размерах. Считаные мгновения — и он втянулся в тучи, готовые разразиться дождем.

Снова блеснула молния, ей вторил гром.

И на Дэйлорон полились хлесткие струи отравленного дождя.

…Витальдус, хрипло дыша, медленно приподнялся на руках. Сквозь спутанные, растрепанные волосы глянул на Геллера, и командор вздрогнул: из глаз мага сочилась черная жижа, такая же, что была в жаровне.

— Во славу Империи, командор, — донесся язвительный шепот.

И чародей, потеряв сознание, рухнул лицом вниз рядом со своим творением.

Стихия бушевала за окнами дворца. Одна за другой ветвистые молнии раскалывали темное, вспухшее тучами небо; гремел гром, и этот страшный, утробный грохот отзывался болезненной дрожью в белоснежных стенах д'Элома'н'Аинь.

Сидя в кабинете, Шениор перечитывал отчет магов, которых отрядил на проверку сведений Миральды, и с каждой уходящей минутой силилось и росло ощущение того, что он стоит на самом краю пропасти и остался маленький шажок до того, как навсегда кануть в небытие.

Она не лгала. Каждое ее слово было правдой.

А разве сам ты не знал об этом с самого начала? Теперь признайся самому себе, что заставило тебя оттолкнуть ее, оглушить неверием?

Шениор слепо уставился на стекло, по которому обильно стекали струи воды. Конечно же он был потрясен, увидев в темнице Миральду…

Ну-ну, а теперь вспомни, о чем ты подумал, глядя на нее?

Да. Он подумал о том, что она связала свою судьбу с другим, с человеком, а потому стала такой же, как все они. Он подумал о том, что она предала единственную тихую ночь, когда их мысли почти соприкасались и когда покой обнимал их своими невесомыми крыльями; вспомнил об убитых ею воинах-куницах. Мелькнула подленькая мыслишка о возможности военной уловки, о том, что командор, узнав о ее мимолетном знакомстве с дэйлор, решил этим воспользоваться, а она, будучи всего лишь женщиной, согласилась.

Но уже несколько часов спустя Шениор осознал всю глупость собственных домыслов.

Ну признайся хотя бы самому себе, что вел себя так только потому, что она принадлежала другому мужчине. Хотя ведь прекрасно знал о том, что вы слишком разные, чтобы быть вместе. Ты, не спросив Миральду, считал ее своей, а потому так разозлился, когда понял, что она свободна и не принадлежит никому, кроме самой себя.

Оставалось только упасть перед ней на колени и умолять о прощении. Шениор швырнул на стол отчет магов и опрометью бросился вон из кабинета. В конце концов еще не произошло ничего страшного; как только закончится эта гроза, он начнет выводить дэйлор в предгорье. Это будет нелегко, придется задействовать все доступные порталы и всех чародеев, но если они уцелеют — в этом спасение Дэйлорона. Пусть себе тянет Император алчные руки к сокровищам, они переждут черные дни и обязательно вернутся!

Кивками отвечая на поклоны прислуги, Шениор несся по коридору к апартаментам, где поселили ведьму. Прыгая через две ступеньки, он взлетел по лестнице, свернул в галерею предков, увешанную портретами королей и королев, и, наконец, остановился перед резной дверью, возле которой дежурили два дэйлор.

— Ну как она там? — быстро спросил Шениор.

Стражи дружно поклонились.

— Все очень тихо, Ваше Величество.

— Хорошо. Продолжайте нести караул.

И, не медля, он распахнул створки.

Просторная комната для гостей была обставлена со всей подобающей роскошью: прекрасная резная мебель, пушистые ковры, тускло мерцающие золотом драпировки на стенах, пуфики и подушечки. Среди всего этого великолепия Шениор даже не сразу разглядел Миральду: ведьма сидела в уголке дивана, подобрав под себя ноги, и, как зачарованная, смотрела в окно. Шениор приказал доставить ей горячей воды и ароматных масел, чтобы она отдохнула после долгого перехода; одежду он сам выбирал из королевских сундуков. И теперь на диване сидела не грязная оборванка, а настоящая принцесса. Скорбящая принцесса.

Она оторвала взгляд от окна и перевела его на Шениора; в комнате повисло тягостное молчание. Ведьма молча разглядывала его, словно видела впервые, а потом по бледным щекам покатились слезы.

Сердце больно защемило. Как же он мог так обидеть эту благородную женщину? Шениор быстро пересек комнату и молча встал на колени.