Анна Клименко - Закон отражения

Геллер снова остался один. Подозвал часового, дежурящего у командорского шатра, ткнул пальцем в концентратор.

— Смотри, чтобы никто за ту белую черту не заходил. Отвечаешь головой.

Солдат отсалютовал алебардой и вытянулся почти у самой черты. Подобные указания были для него не в новинку — мало ли что командованию взбредет на ум?

Сам же Геллер поднялся с кресла и обошел диковинное сооружение.

Огромный котел, в который уже была налита вода вперемешку с какой-то зловонной жидкостью, хитро сплетение тонких железных спиц, змеевик, протянутый над подготовленными кострищами, и идеально круглая медная жаровня.

«Жаль, что я не смыслю в магии, — подумал командор, — интересно, как они собираются с помощью этой штуки покорить Дэйлорон? Ведь на вид она вполне безобидная…»

…Витальдус не обманул. Ровно в полдень он с помощниками появился из шатра, таща с собой ворох свитков. Чародеи ловко развели огонь — сперва под котлом, затем и под изгибами змеевика. Витальдус посмотрел в пасмурное небо, бросил насмешливый взгляд на Геллера.

— Ну что, командор, не мешало бы и дождику пролиться?

Тот не ответил, и это только раззадорило мага.

— Командор, разве вы не напутствуете нас в этом тяжелом ремесле? Как там принято — во славу Империи?

— Во славу Империи, — эхом откликнулся Геллер, — во славу. Приступайте, Витальдус. Ибо все, что мы здесь делаем, мы делаем для Империи.

— Да восславятся Империя и владыка ее, — провозгласил маг, и в голосе его Геллер услышал нескрываемую насмешку. Кровь ударила в голову: да как смеет этот червь насмехаться над самим… Пальцы уже потянулись к рукояти меча, но Геллер одернул себя.

Маг обязательно понесет наказание, однако не сейчас.

Два помощника Витальдуса стали на белой линии, очерченной вокруг устройства, Витальдус занял место у жаровни. Если бы кто-нибудь начертил на земле правильный треугольник, чародеи как раз бы стояли в его вершинах. Затем маг развернул первый свиток и начал монотонно читать заклинание.

Небо темнело. Светло-серая дымка наливалась чернотой, но Геллер отметил, что тучи, повинуясь воле чародея, текут в сторону Дэйлорона.

Витальдус отер пот и развернул второй свиток. Трещали костры, булькало вонючее варево в котле, выпариваясь, оседая на прозрачных стенках змеевика. Несколько капель уже упало в жаровню — и Геллер едва поверил своим глазам: новенькая медь стала стремительно чернеть, словно покрываясь копотью.

Два мага принялись вторить Витальдусу; завыл голодным зверем ветер. Завыл и унесся прочь, прочесав изрядно поредевшие кроны деревьев.

Витальдус раскинул руки крестом, поднял лицо к небу. Свитки валялись рядом, на земле, но, похоже, он уже прекрасно обходился и без них.

Черные капли, на мгновение повисая на краю трубки, падали в жаровню; там уже натекла небольшая лужица. Кипело, пузырилось варево.

Геллер огляделся по сторонам — отовсюду на действия магов с благоговейным ужасом взирали солдаты, боясь лишний раз вздохнуть. Он успел подумать, что так они не смотрели даже на Императора.

И в этот миг Витальдус завопил что-то не своим голосом. Среди черных туч над Дэйлороном сверкнула молния; грянул гром. Маг вскинул руки вверх; его одежды развевались, как будто он стоял в самом сердце бури, — и это при полном безветрии!

— Fao'sa kress il kerrtr!

Два чародея вторили ему эхом.

И ничего не происходило: разве что только росла лужица черной жижи в жаровне…

«Тоже мне, маги, — подумал командор и презрительно сплюнул в пыль, — ничего толком сделать не могут…»

Витальдус растянулся на земле, головой к своему творению.

— Err ta'hi der gl'arss!

Геллер бросил взгляд на небо и явственно ощутил, как зашевелились волосы на затылке. От свинцовых, набрякших дождем туч над страной дэйлор по небу тянулся тонкий черный хобот. Тянулся как раз туда, где творили волшбу маги и где стоял концентратор! Приближаясь, он все более утончался и потом опустился вертикально вниз, тонкий, как веревка. Витальдус лежал, распростершись на земле, и, похоже, ничего вокруг себя не видел и не слышал; два его помощника пребывали в похожем состоянии, с той лишь разницей, что стояли на ногах.

Черная кишка опустилась в жаровню; раздалось отвратительное причмокивание — нечто, порожденное магией, пило приготовленное зелье. Над лагерем повисла мертвая тишина, и были слышны только эти сосущие звуки, от которых почему-то мурашки бежали по коже, да клокотание зелья в котле.