Д Кузиманза - Ну и что, что тролль[СИ]

Парнишка, который разжёг этот костёр, выглядел на свои двенадцать лет. Но несмотря на юный возраст его глаза цвета лесного ореха были глубоки и умны, а твёрдое выражение лица мало смягчали по-детски нежные черты и тёмные длинные локоны, небрежно выбивавшиеся из-под причудливой, великоватой ему шляпы. Кожаный кафтан и плотная льняная рубашка защищали его от вечернего холода, но впереди была ночь, поэтому Ивар и разжёг огонь. К тому же он собирался испечь на ужин рыбу, которую ловко поймал руками, переходя вброд сонную речушку. Огонь одновременно и давал ощущение безопасности, и, сгущая окружающую темноту в мрак, усиливал впечатление, что Лес подступает всё ближе и ближе. Ивар со вздохом оглянулся через плечо и опять занялся рыбой. Странными путями-дорогами попал он сюда, а вначале было раннее детство, и старая Бригитта…

Ох, и сварливая была! Каждое утро умела найти повод и придраться к Ивару. Первый раз узнал об этой её способности, через час, после того, как его привели к ней.

— Что ты делаешь, сопляк, — Бригитта вытащила его за ухо из старой деревянной бочки. В свои четыре года не мог понять, как это ухо выдержало его вес. Не мог также надивиться тому, что оно оказалось более или менее нормальной величины, когда его касался, а не размером с лист лопуха.

— Если ты ещё раз туда влезешь, то я закрою тебя в хлеву со свиньями! — к счастью попытка схватить Ивара за второе ухо потерпела неудачу, потому что малыш ловко ускользнул от её грубых рук.

— Попробуй только, так увидишь! — кричала ему вслед, но знал, что не будет за ним бежать. С облегчением вздохнул и ещё раз коснулся несчастной, пунцовой ушной раковинки. Вряд ли стоило забираться в эту бочку, мелькнуло в голове, но он хотел поиграть!

Другие дети Ивара избегали, и потому должен был искать развлечений сам по себе. Рано узнал, что он — Особенный, вот из-за этого и отношение к нему отчуждённое. Малышня в деревне его не задирала и дорогу не перебегала. Не из уважения или страха к нему: так велели родители, а родителей нужно слушать, иначе получишь хорошую порку. Вся деревня знала: время от времени рождается ребёнок, которого отдают старому чародею Горну. Забранное от матери, отданное под присмотр грубой Бригитты, дитя училось и готовилось к тому, чтобы, когда придёт время, выполнить своё Задание…

…- Скажи мне это как-то проще, потому что я не понял!

Старик Горн не удивился сердитым словам: уже успел заметить, что малый сообразительнее других детей в его возрасте. Но двенадцатилетной Ивар не скрывал скуки и отчаянно зевал.

— Ну, хорошо, повторю ещё проще. Каждые двадцать четыре года в нашей деревне обязательно должен родится такой парень, как ты. И когда ему исполнится двенадцать лет, этот парнишка должен отправиться на север…

— Почему в двенадцать лет? — поинтересовался Ивар, но чародей не обратил на его слова внимания:

— …Отправиться на север и за три дня добраться до Каменного Холма в Лесу.

— В каком лесу?

— Есть только один ТАКОЙ Лес! Но бояться его ты не должен, потому что в нём никто не живёт.

— А звери?

— …Там никто не живёт. Деревья, трава и камни, но нет там живой души. Даже комаров.

— Это хорошо, что нет комаров! — задиристо ответил Ивар, хотя тон старого чародея вызвал у него озноб по спине.

— Там ты найдешь пещеру. Ты должен будешь зайти в неё и добраться до её конца..

— А почему ты не пойдешь сам? — опять сердито поинтересовался Ивар. — Ты чародей и хорошо знаешь, куда идти и как всё выглядит,

— Потому, что… потому, что человек может туда войти только раз, а затем вход для него закрыт навсегда. А я уже там был…

Ивару подумалось, что голос Горна задрожал. Может быть, только показалось, но ему сделалось как-то не по себе.

— Ну хорошо, — вздохнул и кивнул чародею мальчик, — когда я дойду…

— В конце пещеры на каменном постаменте ты найдешь…

…"Кристалл", — подумал Ивар, всматриваясь в огонь. Пошевелил горящие поленья веткой и сноп искр взлетел вверх, как будто золотые пчёлы… словно единственные живые существа в заколдованном Лесу.

"Всего два дня тому назад я разговаривал с Горном, а мне кажется, будто минули века".

Огонь начал угасать, поленья рассыпались. Ивар завернул рыбу в прихваченные с собой листья и зарыл в уголья. Остальную часть костра немного отодвинул и подбросил веток на угольки. Попрежнему было очень темно, и ничего кроме потрескивания огня не перерывало неестественную тишину. Но Ивару всё время казалось: в кустах за пределами света что-то двигалось, а иногда было впечатление, что слышатся какие-то звуки.