Роджер Желязны - Рыцарь Теней

— Мерлин! — сказал Льюк, рассматривая меня. — Кот выбрался из мешка, или как?

— Ага, и котятки тоже, — сказал я. — Поздравления в день твоей коронации.

— Эй! Ты носишь цвета школы!

— Какого черта. Почему бы нет? Ты кое-что выиграл, не так ли?

— Послушай. Это не такой уж радостный факт. На самом деле я собирался вызвать тебя. Мне нужен твой совет, прежде чем это пойдет дальше. Ты можешь перенести меня?

— Я не в Янтаре, Льюк.

— Где же ты?

— Ну… внизу, — признался я. — Я на боковой улице между дворцом и соседним зданием, которое сейчас что-то вроде отеля.

— Так не пойдет, — сказал он. — Если ты доставишь меня вниз, меня слишком быстро засекут. Пройди к Храму Единорога. Если он относительно пуст и там есть темный, тихий уголок, где мы можем потолковать, вызови меня и перенеси. Если этот вариант не проходит, сообрази что-нибудь, о’кей?

— О’кей.

— Эй, а все-таки — как ты пробрался сюда?

— Выдвинутый разведчик перед вторжением, — сказал я. — Еще один переход правления мог бы стать переворотом в перевороте, как думаешь?

— Ты весел как похмелье, — сказал он. — Звони.

Обрыв.

Так что я пересек рыночную площадь, следуя разметке маршрута для процессии. Я подумал, что встречу какие-нибудь трудности в Доме Единорога и, чтобы войти внутрь, понадобится заклинание, но путь мне так никто и не преградил.

Я вошел. Храм был большой и снизу доверху украшен для церемонии, с громадным разнообразием флагов на стенах и цветов повсюду. Не считая меня, здесь была еще закутанная в плащ женщина в глубине храма, она, казалось, молилась. Я отступил в какой-то темный закоулок.

— Льюк, — обратился я к его Козырю. — Все чисто. Как прием?

Я ощутил сначала его присутствие, и уже потом появилось изображение.

— О’кей, — сказал Льюк. — Перенеси меня. — Мы пожали руки, и он был здесь.

Он похлопал меня по плечам.

— Ну, дай-ка посмотреть на тебя, — сказал он. — Интересно, что сталось с моим свитером с монограммой?

— По-моему, ты отдал его Гейл.

— По-моему, ты прав.

— Принес тебе подарок, — сказал я, откидывая полу плаща и нащупывая на боку ремень меча. — Вот. Нежданно наткнулся на клинок твоего отца.

— Шутишь!

Льюк взял его в руки и повертел, осматривая ножны. Затем немного вытянул клинок из ножен, и тот вновь зашипел, по узору затанцевали искры, в воздух поднялся дымок.

— Это действительно он! — сказал Льюк. — Вервиндл, Дневной Меч, — брат Ночному Клинку, Грейсван дир.

— Как так? — сказал я. — Я не знал, что есть какая-то связь.

— Чтобы изложить эту историю, мне надо бы хорошенько все вспомнить — придется начинать издалека. Спасибо.

Льюк повернулся и сделал несколько шагов, оружие при этом шлепало его по бедру. Внезапно он обернулся.

— Меня поимели, — сказал он. — Эта женщина опять это сделала, и я раздражен до предела. Не знаю, как с этим разобраться.

— Что? О чем ты?

— Моя мать, — объяснил он. — Она опять это сделала. Как раз тогда, когда я считал, что поводья у меня в руках и я скачу своим собственным курсом, она присоседилась и изгадила мне жизнь.

— Как она это сделала?

— Она наняла Далта и его ребят обмикстурить местный переворот.

— Да, мы нечто подобное и предполагали. Кстати, что случилось с Аркансом?

— О, с ним все в полном порядке. Конечно, я поместил его под арест. Но у него хорошие покои, и у него есть все, что он только захочет. Ничего плохого я ему делать не намерен. Мне этот человек всегда как-то нравился.

— Так в чем проблема? Ты выиграл. У тебя теперь собственное королевство.

— Черт, — сказал он, затем украдкой бросил взгляд на святилище. — Я допускал, что меня направляют, но не был в точности уверен. Пойми, мне никогда не хотелось этой работы. Далт сказал, что мы совершим переворот для мамочки. Я пошел с ним, чтобы восстановить порядок, объявить, что это место — опять за нашей семьей, затем радушно приветствовать ее возвращение, с пышностью, помпой и всякой прочей мишурой. Я представлял себе, что как только она получит трон обратно, то оставит меня в покое. Я смотал бы отсюда в конгениальные края, а она заимела бы целое королевство — где было бы чем занять свое внимание. Ни слова не было о том, чтобы на меня свалилась эта вшивая работенка.

Я покачал головой.

— Вообще ничего не понимаю, — сказал я. — Ты захватил для нее город. Почему бы не отдать его ей и не заняться тем, что планировал?

Льюк невесело рассмеялся.

— Арканса они любят, — сказал он. — Меня они любят. К мамочке они расположены не так благодушно. Кажется, никто не горит энтузиазмом от ее возвращения. На деле есть серьезные признаки того, что если она попытается вернуться, вот тогда и впрямь может быть переворот.