Игра отражений (СИ)

— Ты хочешь поехать? Говорят, Перт красив, а еще он стоит на минеральных источниках, — задумался Нико, отложив в сторону бумаги. От цифр уже рябило в глазах, и отдохнуть хотелось просто нестерпимо.

— Звучит просто отлично. Почему бы и не сбежать из столицы?

— Александр сказал, что собирается в рейд и, если мы примем приглашение Уильяма, отправит с нами жену и сына, дескать, им тоже полезно вырваться из Савентума.

— Небольшая семейная поездка? — Кристиан кивнул.

— Скорее уж — большая, — смешливо фыркнул Доминико. — Прикажи готовить наш рыдван для путешествий, любимый. Пусть Шарль посмотрит, не нужно ли его отправить в починку, ну, обивку сменить, там, или рессоры подтянуть.

— Хорошо, скажу ему. Он обрадуется, что у него есть работа…

— Ну, работа у нашего конюха будет всегда, пока есть кони.

Своих лошадей они оставили в Сагранзе, ведь на Островах собирались прожить лишь год, не более того, так что по приезду в Савентум они сразу отправились покупать лошадей для выездов и прогулок. Упряжные же в Даркмайр-холле были всегда, так что Шарль Дювье не оставался без работы и в прошедшие четыре года.

Кроме двух красавцев-рысаков лучшей на Островах породы были куплены и пони: Кристиан решил, что три с половиной года — достаточный возраст, чтобы посадить детей в седло и приучать их к ответственности.

— Эти животные не могут сами о себе позаботиться, — наставительно произнес он. — И ваша задача — за ними ухаживать, насколько вы можете.

Шарль был растроган: ему поручили научить господских малышей обихаживать пони. Он и учил, старательно сдерживая в узде язык, чтоб не получить по шапке за неподобающие слова, которые дети могут услышать. А уж то, что запомнят они их влет, он не сомневался.

Элен Дювье скромно испросила позволения на брак с Валенсо. Повар, наконец, добился своего, уговорив ее выйти замуж. Ждали только приезда хозяев, чтобы получить их одобрение. Доминико обрадовался и позволение дал, еще и свадьбу организовал на свои средства.

— Все вокруг женятся, — заметил на это Кристиан. — Как поветрие.

— Это же хорошо. Значит, они находят свое счастье. Кристо, а где дети?

Близнецы только что мирно играли на ковре в гостиной, собирая из оправленных в серебро эмалевых пластинок картинку. Но сейчас их там уже не было. Не то, что Нико сильно волновался бы о них… Элиа, юноша-малефис, последовал за ними в Савентум, хотя его отговаривали все, даже Кристиан. Ему было тяжело приспособиться к чужой природе и вечной сырости, но свой добровольно принятый долг хранителя королевской крови он покидать отказывался.

— Только что были тут, — Кристиан отправился на поиски.

Дети и Элиа обнаружились в саду, на качелях, которые Доминико приказал повесить на ветку могучего старого дуба. Малефис нараспев рассказывал им одну из древнейших баллад из мифологии своего народа. Кристиан тут же схватился за записную книжку и карандаш, без которых с момента начала работы над своими исследованиями из дому не выходил. Такую он еще не слышал, это необходимо было исправить. Карандаш так и летал по страницам. Говорил Элиа с акцентом, но было понятно, что старается передать особенности легенды на родном для малышей языке. Впрочем, близнецы уже знали довольно много слов на странном наречии малефис, нахватались кое-чего от морских сестер и братьев, старательно учили язык Островов. Кристиан писал на родном языке, так было проще, пальцы сами выписывали буквы, не приходилось вдумываться.

— И когда на землю Кьенлада пришла беда, неизвестная болезнь, от которой уходили в Туманные Долины и старики, и дети, он защитил своих родных, приняв все на себя. С тех пор имя его — это плач по тем, кто уходит, и если вдруг вы услышите в тишине рассвета долгое «Эвоэ-Эвоэ-Эна», — Элиа пропел это низким, протяжным стоном, от которого Кристиана пробрало дрожью, — знайте, что кто-то из малефис сейчас оплакивает свою потерю.

«Красивая легенда», — решил Кристиан, закрывая записную книжку и пряча ее в карман.

— Опять убежали? — весело позвал он детей.

— Папа! — близнецы тут же кинулись к нему, повисли на руках, наперебой принимаясь рассказывать о своих открытиях. В саду они нашли ежа, а в пруду были рыбки, «во-о-от такие, папа!», а еще Элиа показал им гнездо ворона и хозяина гнезда, который гордо восседал на высокой ветке и не обращал внимания на людей.

— Вы ведь не обижали ежа? — Кристиан обнимал их.

— Он колючий и свернулся в клубок, но Элиа взял его на руки и уговорил развернуться. У него мокрый нос и усы, как у кошки.