Евгения Сафонова - Дифференцировать тьму

– Дэнимон позвал меня, я призвал вас обоих к себе. Ядом, от которого ты умирала, многие дроу смазывают свои клинки. Алья и Морти тоже. И на случай неосторожного пореза они носят при себе капсулы с противоядием – одну тебе и дали.

– Зачем?..

В следующий миг я сообразила, что вопрос можно понять абсолютно по-разному.

Но Лод понял его правильно.

– Зачем Дэнимон помог тебе? Полагаю, считает, что за ним должок. Ты ведь спасла Кристу от той участи, которая постигла Навинию.

– Должок? – «удивление» было бы слишком мягким словом для того, что я ощутила. – Да он пытался схватить меня вчера! И намерения у него явно были…

– …довольно глупые. Похоже, он всё ещё не вполне представляет себе возможности ошейника. – Лод легонько пожал плечами. – У таких, как Дэнимон, слишком остро развито чувство чести. В тот момент ему хотелось сделать хоть что-то. Уязвить кого-то из врагов. Но одно дело враг, который твёрдо стоит на ногах, а другое – умирающий. Особенно если это беззащитная девушка.

Я недоверчиво качнула головой.

Когда они бросили меня умирать, я не удивилась. Но это… не вижу здесь логики. Абсолютно. Никакой.

Хотя ладно, о странном поступке Дэнимона можно поразмыслить потом.

Как и о том, что меня спасло благородство принца, которого я помогла пленить, и верность пса, которого я боялась.

– Сколько я спала?

– Часов двенадцать. Над горами сейчас уже вечер.

Лод был уставшим, с синяками под глазами. Ещё бледнее обычного.

– И ты всё это время не спал? Был здесь?

– Я отправил спать Морти. А сам остался с тобой, конечно.

– Лучше бы Акке поручил. Тебе ведь тоже досталось? Когда мне было плохо? Наша клятва…

– Просто руку жгло. Ничего особенного. Но если б ты не выкарабкалась, наши сердца остановились бы одновременно.

Я помолчала, не зная, что сказать.

– Спасибо, – выдавила я наконец. – Но тебе всё-таки стоило поспать.

Лод смотрел на меня. Долго, внимательно, без тени улыбки.

– Ты звала меня. Я не мог просто уйти. Твоя жизнь – моя жизнь, – проговорил он потом. – Если ты цеплялась за меня, когда умирала… я решил, что побыть рядом – безопаснее для нас обоих.

Он говорил абсолютно спокойно. Буднично. Как о чём-то, не стоящем особого внимания.

Но на миг я пожалела, что проснулась.

Я звала его?..

Что я несла в предсмертном бреду? Явно достаточно, чтобы прояснить, ради кого я выныривала из небытия. И если до того оставался мизерный шанс, что Лод не догадывался о моей…

А если Морти была рядом, то она тоже…

Я зажмурилась, страстно желая быть где угодно и кем угодно, только не здесь и не собой – и страница из книги, в которой я прочла о клятве Эйф, всплыла в памяти сама собой.

Всё. Хватит. Я больше не могу быть рядом. Не теперь, когда он понял, что я нарушила своё обещание. Придётся уйти – в другую башню или прочь из замка, не важно. Чтобы помогать Лоду, мне нет нужды постоянно крутиться поблизости. Это мучение для меня, а отныне станет неудобством для него.

Но чтобы никогда не повторилось то, что случилось сегодня…

– Я, Снежана Белая, освобождаю тебя…

– Что ты делаешь?!

Я не открывала глаз. Риджийские слова, срываясь с губ, звучали в тишине негромко и отчётливо.

Для разрыва нашей связи не требовалось ни рун, ни заклинаний. Достаточно было отречения, высказанного мной.

И я хорошо его помнила. Как и всё, что хотела запомнить.

– …Лодберг из рода Миркрихэйр, от твоей клятвы.

Я знала, что сошла с ума. Потому что лишала себя последнего гаранта своей безопасности.

Но ирония заключалась в том, что Лод оказался единственным, чью жизнь я не готова была использовать в качестве этого гаранта.

Не теперь.

Я открыла глаза, когда руку согрела вспышка сиреневого сияния. Оно полыхнуло, повторяя рисунок линий на ладони, и исчезло. Отныне – навсегда.

За миг до того, как Лод схватил меня за плечи и рывком развернул к себе:

– Зачем?

Он сидел на кровати, рядом со мной, и казался немного сердитым. Но больше – изумлённым.

Да, я могла промолчать. Подождать, поднимет ли он эту тему, и если нет – промолчать. Вести себя так, как уже привыкла, играть в то, что ничего не изменилось.

Но с ним я не хотела играть ни в какие игры, кроме скаука. Только не с ним.

Только не быть ещё одной его куклой, которую он видит насквозь, позволяя ей думать, что это не так.

– Теперь тебе не нужно обо мне заботиться. И в своей башне дальше держать не придётся. – Я смотрела ему в глаза, не отводя взгляда. Мною овладела какая-то странная бесшабашность, лихая смелость отчаяния. – Ты ведь всё понял, правда? Почему я тебя звала?