Олег Говда - И королевство в придачу - 3

На этот вопрос ответ готов, так что за яичницу можно не прятаться.

— Ты посоветуй мне человек сорок-пятьдесят. А уже потом я отберу лучших.

— Сам?

— Зачем? — жму плечами. — Устроим небольшой турнир. Всем, кто захочет поучаствовать, независимо от результата — один золотой. Заодно, народ забавой потешим. Я видел, как жадно все сбежались на мою «казнь». Явно — скучают люди. Вот пусть и повеселятся.

— Эта идея мне нравится… — потер ладони конунг. Но тут же добавляет: — Только условие: плату за бугурт воины из моих рук получат. Иначе будет выглядеть так, что какой-то чужак развлечься за счет викингов решил. Многие могут обидеться. Мы воины, а не шуты.

— Нет проблем, — поднимаю руки примирительным жестом. — Я никого не хочу оскорбить. Но посмотреть товар, сам понимаешь, должен. Кота в мешке покупать глупо. Тем более, когда речь идет о бойцах, от которых будет зависеть моя жизнь!

— Соглашусь… — хмурость исчезает с лица Лейва. — Такая предусмотрительность тоже разумна. Тогда, готовь как минимум сотню. Если я объявлю турнир — на меньше рассчитывать не придется.

— Чем больше — тем лучше, — жму плечами и кладу на стол уже изрядно поднадоевший кошель. Свое он сделал, а таскать такую тяжесть без необходимости — то еще удовольствие. — Здесь медь… — объясняю, увидев изумленный взгляд конунга. — Зато ровно сто золотых. Можно не пересчитывать. Это мой казначей мне посоветовал… Сказал, когда у человека на поясе тугой кошель, ему везде рады.

— И он прав, — ухмыльнулся Лейв. — Деньги и мечи — лучшие ключи… для любого замка.

Ух, ты… Почти стихотворение. Что с людьми звон монет делает.

— Тогда, не будем терять время… — конунг поднялся из-за стола. — Пока народ разгорячен твоей схваткой. Ты ешь, а я — пойду, распоряжусь. Думаю, через полчаса все желающие соберутся.

Где-то так и получилось. Я еще чуток подкрепился… Очень вовремя поднесли жареного гуся. Даже юмореску Руданского вспомнил. Ага, ту самую, как цыгана потчевали. Сперва три тарелки борща налили, потом миску вареников подали. А когда бедолага от сытости уже только сопеть мог — поросенка на стол поставили. Со мной не угадали. После использования кольца скорости, я бы и того поросенка умял, и цыганом закусил, и на хозяйку глаз положил. В целях дальнейшего употребления. Вот такой я гурман, ага… А что поделать — магия сосет энергию, как насосом. Только успевай пополнять, а то и не заметишь, как в дистрофика превратишься. Кольчуга на ходу спадать будет.

Когда оторвался наконец-то от груды оглоданных костей и вышел во двор, там уже аж роилось от викингов, желающих поучаствовать в поединке. Ну, а что — для них даже просто подраться удовольствие, а если за это еще и заплатят — так вдвойне. Несмотря на кажущуюся суету, если приглядеться внимательнее, можно заметить, что в этом хаосе четко прослеживались течения, постепенно разводящие бойцов на два лагеря.

И когда конунг уже занял свое место перед домом, чтобы дать сигнал к началу поединка, толпа разделилась на примерно равные половины.

— Готовы? — спросил Лейв.

— Да! — дружно заорали викинги.

— Один смотрит на нас! Не посрамим же отца отцов! — еще громче прокричал конунг и махнул рукой.

— Один! Один! — заорали норманны и потасовка началась.

Сверкали мечи, топоры с глухим треском врезались в щиты. Звенела броня. А ругань и вопли поднялись такие, что Боги, даже если б оглохли, все равно свесились бы с облаков, посмотреть, что творится внизу. Рагнарек не Рагнарек* (*в германо-скандинавской мифологии — гибель богов и всего мира, следующая за последней битвой между богами и чудовищами подземного мира), но побоище то еще образовалось. Правда, почти без крови… Ну, разве что нос кому разбили в горячке, или ухо случайно отчекрыжили. Разве настоящий воин на такой пустяк обращает внимание? Рубились ожесточенно… К слову, в таких поединках индивидуальное мастерство проявляется в наивысшей мере, поскольку обезвредить противника, да еще и удар придержать — настоящее искусство. Это не колотить со всей дури, куда попадет. Тут опыт и умение надобны.

Минут пять прошло, и на площади немного просветлело. Держась за ушибленные головы или иные части тела, сперва отделилась безусая молодежь. Их «запятнали» в первую очередь, чтобы не путались под ногами и не пострадали более серьезно, когда разгоряченным схваткой бойцам станет все труднее контролировать себя.

Звуки боя стали тише, реже… Оставшиеся воины уже знали друг друга и уважали. На рожон никто не лез. Старались выманить хитрым финтом, подловить на атаке. Теперь работали не столько мечи и топоры, сколько руки. Ухватить, зацепить, бросить на землю. Придавить коленом, заставив сдаться. И поглядывая при этом по сторонам, чтоб не прилетело по затылку от товарищей побежденного.