Олег Говда - И королевство в придачу - 3

— Стой! Куда прете?! — заорали они, увидев приближающуюся толпу. — Конунг отдыхает!

— Зовите Ульви! — завопили в ответ. — Мы убийцу Эйрика Могучего схватили! Пусть конунг судит!

— Серьезно? — понизили голос охранники, недоверчиво поглядывая на меня. Нет, я так ничего парень. И ростом, и сложением, но на фоне северян все ж впечатления не произвожу. Тут даже многие женщины пошире меня в плечах будут. — Вот этот задохлик убил Могучего?

— Это конунг Николас! Он напал на Эйрика, когда тот сражался с Трюгви!

Блин, вот откуда такая осведомленность? Мы же никого в живых не оставили? Точно чайка на хвосте принесла. Или у викингов все же где-то имеется тот артефакт, что дает возможность видеть на расстоянии? Надо будет разузнать.

— Тихо! — зычный рык перекрыл гомон толпы, а в дверях барака возник двухметровый здоровяк невообразимо зверского вида. Эдакая помесь неандертальца с пещерным медведем. Причем большая часть генов ему наверняка досталась от хищника. Неправильное имя ему дали. Бьерн было бы гораздо подходящее.

— Чего разорались, как чайки на гнездовье, что лису увидели? Эй, ты! — персональное замечание. — Заткни пасть, когда конунг говорит. Не то я ее кулаком заткну! Что случилось! Молчать! Ларс, ты говори! — палец упирается в грудь одному из викингов. — У тебя мозгов больше, чем у остальных!

— Извини, Ульви, что потревожили… Но, Олаф утверждает, что вон тот чужак, — жест в мою сторону. — Убил Эйрика Могучего. Да и он сам, вроде, как не отрицает этого…

Конунг делает шаг вперед и упирается в меня взглядом. Надо заметить, весьма неприятным. Так смотрят на дичь сквозь прицел, перед тем как спустить курок.

Толпа притихла, ожидая продолжения, только крики чаек нарушали тишину. Конунг шагнул еще ближе, обдавая меня запахом пота, чеснока и пива. Я бы с удовольствием отступил, но меня крепко держали за локти, да и за спиной было не протолпиться.

— Так кто ты такой?

— Николас. Конунг Солнечного Пика.

— Гм… Это правда?

— Что именно?

— Ты убил Эйрика?

— Так получилось… — пожимаю плечами. — В бою, знаешь ли, всегда так. Либо ты, либо тебя. Я хотел жить…

— Но, почему ты напал на ярла? У вас вражда? Я не помню…

— Случайность… Я плыл к тебе… по делу… Увидел, как два драккара атакуют один. Решил помочь. А кто с кем там сражался, мне было все равно.

Ульви мотнул головой, словно мух отгонял.

— Увидел чужую битву и решил вмешаться? Зачем?

— Видишь ли, конунг… Я знаю, что на Скалистых островах свои законы и обычаи, но наш велит всегда идти на помощь слабому. Ради справедливости…

— Х-ха! И в чем же справедливость? Трюгви украл у Эйрика невесту. Та, не желая выйти замуж за другого, покончила с собой. Согласись, у Могучего были причины ненавидеть Верного и желать его смерти.

Ух, ты! Вот это поворот. М-да, и ведь говорили умные люди, что даже когда слышишь «наших бьют!», не торопись вмешиваться, а вдруг, бьют за дело. Теперь выкручивайся.

— Это ничего не меняет, конунг. Если вражда так сильна, Эйрик мог вызвать Трюгви на поединок, а не нападать подло, желая забрать вместе с его жизнью жизни десятков ни в чем не повинных людей.

Ульви снова мотнул головой.

— Тебе, чужаку, не понять. Впрочем — это не имеет никакого значения. Возможно, ты хороший человек и дело у тебя ко мне важное, и при других обстоятельствах, мы даже могли бы стать приятелями, но ты убил моего родича, и я обязан отомстить за его смерть. По нашим обычаям и законам. Иначе надо мной будут смеяться. А правитель, над которым смеется его народ, у власти долго не задерживается. Ты поступил согласно своих обычаев, а теперь я — поступлю так, как велят мои.

Что ж тут возразишь. В чужой монастырь со своим уставом, как известно, не ходят. Жаль, конечно, но ничего не попишешь. Похоже, удача на этот раз от меня отвернулась и действительно пришло время платить по счетам.

— Слушайте все! — конунг отступил назад, так чтоб его было хорошо видно даже с пристани. — Этот чужак должен мне жизнь Эйрика. Но, так как он не напал на ярла сзади и не вонзил ему кинжал в спину, а победил в честном бою — я тоже дам ему шанс. Он трижды сразится на арене, и если останется жив — значит, такова воля Одина.

А вот это мне куда больше нравится, чем казнь. Поединок такое дело. Со мной Разящий, да и Улыбка Удачи на груди… Лишь бы условия были нормальные, а там посмотрим.

— Зигмунд! — конунг позвал кого-то не оборачиваясь. — Сооруди Круг.

Услышав его, толпа начала поспешно раздвигаться в стороны. А из-за спины вышел сухощавый, неприметный старичок, опирающийся на посох, увенчанный чучелом белой совы. Он встал рядом с Ульви и сделал какой-то пасс свободной рукой. Тотчас, всех тех, кто не успел отойти достаточно, словно сильным ветром в спины толкнуло. И минутой позже вокруг меня образовалось свободное пространство метров тридцати в диаметре. Натуральная цирковая арена.