Росс МакКензи - Магазин из Ниоткуда [litres]

– Готовы?

Шарп убрал скрещенные на груди руки, не пытаясь скрыть самодовольную усмешку, играющую на его губах.

– Всегда готов.

Каждый из них повернулся к двери, за которой скрывалось их испытание. Они сделали шаг вперед и взялись за ручки. Двери распахнулись, и дуэлянты шагнули в неизвестность.

Дэниел падал. Вокруг него было темно и сыро. С громким плеском он упал в какую-то дыру, заполненную водой, такой холодной, что мальчик подумал, что у него просто остановится сердце. Нахлебавшись соленой воды, он кашлял и отплевывался, выпуская воду даже носом.

Все вокруг плыло и покачивалось вверх-вниз, вверх-вниз, вызывая тошноту. Вспышка молнии осветила пространство, выхватывая длинное узкое помещение с металлическими стенами и койками, и камбузом. Он был в лодке. Осознание этого пришло Дэниелу вместе с новым позывом к рвоте. Лодка была затоплена так, что его ноги едва касались дна. Он подплыл к иллюминатору, пытаясь понять, где он оказался.

Еще один разряд молнии. На долю секунды Дэниел разглядел море, рассерженное и вздыбленное, волны размером с горы перекатывались повсюду, где хватало глаз. Он постарался сохранять спокойствие в этой кромешной, густой как смола, тьме. Вода медленно прибывала, тянула к нему свои холодные руки.

Тщетно силясь что-то разглядеть, Дэниел так хотел, чтобы его глаза видели во тьме. Он во всех деталях представлял себе лампу, факел, прожектор – все, что угодно, что бы помогло ему увидеть… Он представил, как чиркает спичкой, освещая лодку пляшущим желтым светом, и едва этот образ сформировался в его голове, он почувствовал, как что-то оттянуло карман. Он полез проверить – и достал коробок подмокших спичек.

В отчаянии он попробовал зажечь одну из них и был изумлен, когда она загорелась так, как он только что представлял, озаряя дрожащим светом внутренности лодки.

Пошатываясь, потому что высокие валы захлестывали лодку, мальчик двинулся к камбузу, оттуда – в узкий коридор, где обнаружил черную дверь с золотой ручкой. От радостного волнения он выронил спичку, но, когда она коснулась воды, пламя не погасло. Спичка по-прежнему горела. А потом она начала тонуть, словно была сделана из свинца, освещая черную воду на дне лодки.

Он зажег новую спичку, пламя от которой на мгновение даже ослепило его в темноте коридора, и подошел к двери.

«Шарп недооценил меня», – подумал он, хватаясь за ручку.

Но вдруг послышался громкий не то скрежет, не то стон старого металла. Что-то загудело, и судно сильно затрясло. Шум хлынувшей воды оглушил мальчика, он цеплялся за все, что только попадалось под руки. Лодка начала крениться, наполняясь водой.

Дно лодки становилось все круче и круче, поднималось все выше, пока, наконец, не встало вертикально, от чего та дверь, ведущая обратно в магазин, к Элли и Сильверу, домой, все глубже уходила под воду. Вода была повсюду, Дэниел изрядно нахлебался. Обдирая локти о металлические борта, мальчик упал, с громким плеском шлепнувшись в воду, которая вскоре грозила затопить весь коридор – и всю лодку.

Жестокость Шарпа засияла во всей полноте, что спичка Дэниела. Идея была простой и блестящей. Если Дэниел хотел выбраться, ему придется столкнуться лицом к лицу с его величайшим страхом и избежать смерти, которую встретил его отец: в одиночестве, не имея рядом никого, кто подержал бы за руку.

Дверь Шарпа также вела во тьму, которая, однако, долго не продлилась. Яркие огни вспыхнули со всех сторон, слепящие и такие знакомые. Огни сцены.

Дверь захлопнулась, щелкнул замок.

Шарп стоял на большой сцене с занавесом из черного бархата и помостом из красного дерева. Зал казался довольно просторным, хотя сказать это с уверенностью было затруднительно – слепящие огни рампы светили прямо на него, мешая увидеть зрителей. Но они были, он это чувствовал, несмотря на их странную неподвижность и тишину в зале.

– И это мое испытание? – громко спросил он, обнажая в оскале идеальные зубы. – Отыграть представление? Удивить? – Он рассмеялся, спрашивая себя, что же именно нужно сделать, чтобы отпереть дверь. Возможно, какое-то одобрение толпы?

С учетом того, что мальчишка скоро будет мертв, это все особого значения не имело, но было все-таки нечто привлекательное в том, чтобы снова стоять на сцене и выступать.

Он снял пальто и подбросил его вверх, где оно превратилось в черный дым и растаяло в воздухе. Он посмотрел в зрительный зал. Тишина. Возможно, удовлетворить эту публику будет сложнее, чем он думал.