Андрей Кокоулин - Мастер осенних листьев [litres]

– Долгой, – ответил тот, помедлив. – К Башквицам ходили?

– Ходила.

– А к нам че?

В голосе его проскользнул вызов.

– И к вам пришла.

– А эти че, отказали?

Эльгу такой разговор не устраивал.

– Может, скажете, как вас зовут? – спросила она.

Мужчина раздумчиво пошевелил лицом, но промолчал. В пустую телегу за его спиной тихо забрались дети.

– Значит, мне с Башквицами работать? – спросила Эльга. – Что ж, так даже лучше.

Мужчина скрипнул зубами.

– Ристак, – сказал он, глядя на Эльгу светло-зелеными глазами. – Меня зовут Ристак Руж.

Руж.

Он был та же осина, тот же чертополох. Вместо лещины – каймой – тополиные листья. Разницы, впрочем, было мало. Откуда, спрашивается, такая вражда, алым всполохом, лисьим хвостом, нитями через межу?

Волосы рыжеватые, на щеке – царапина. А характер – вредный, едкий, обидчивый.

– В конце, наверное, стоит добавить «госпожа мастер», – сказала Эльга, удивляясь самой себе.

– Госпожа мастер, – с неохотой повторил Ристак.

– А я – мастер Галкава. Сейчас мне нужны еще полтелеги листьев, а завтра после полудня я жду Ружей сюда.

– Всех?

– Двадцати человек хватит.

– А Башквицы?

– Что – Башквицы?

– Им чего?

– А то же самое, но сегодня.

Ристак Руж качнул головой. Помолчал, затем кивнул.

– Хорошо… госпожа мастер. Ну что, братцы? – обернулся он к детям, мгновенно веселея. – Отвезем госпоже мастеру еще листьев?

– Да-а!

Дети закричали и запрыгали.

– Ну-ка, тихо! – прикрикнул на них Ристак. – Телегу опрокинете.

У палатки застучали молотки. Тук-тук-тук. Пальцы дернулись, подхватили ритм, принялись вязать воздух. Им дай дерево и листьев, они бы – ух! Там Башквицы, здесь Ружи, там осина, здесь осина. Если все удастся…

Эльга мотнула головой. Рано, рано шелестеть. Что там, как там, разберемся позже. Наброском узор плыл под веками, неуверенный, громоздкий, затененный лишними деталями. Детей понизу, стариков поверху.

Нет, потом.

– Госпожа мастер.

Господин Некис позвал ее, встав у крайнего левого столба. Два крепких горбыля, утопленные в выемках заподлицо, уже связывали столбы где-то на ладонь от земли и на уровне его живота. Последний, третий, горбыль споро прибивали гвоздями на уровне носа.

Тук-тук-тук.

– Так нормально? – спросил господин Некис.

– Еще не знаю, – сказала Эльга.

Принесли толстую оструганную доску. Приложили. Эльга коснулась ее ладонью. Дерево оказалось колючее, недовольное тем, как с ним обошелся грубый инструмент.

– Погодите, еще несут.

Господин Некис оттянул девушку в сторону, давая воинам примерить еще одну доску. Гвоздь вверху, гвоздь в центре.

– На мой взгляд, хорошо, – сказал он.

– Мне нужно плотно, – сказала Эльга.

– Будет плотно.

Эльга оглянулась.

– Еще мне будут нужны скамьи для Башквицев и Ружей. Слева и справа от забора, чуть дальше и наискось, чтобы я могла видеть их, пока набиваю букет.

Господин Некис сделал три шага в сторону, провел носком сапога черту по примятой траве.

– Здесь?

– Примерно, да.

– Не близко?

– Нет, в самый раз.

– Я надеюсь, вы знаете, что делаете.

Эльга чуть шевельнула плечами.

– Кажется, знаю.

Господин Некис недоверчиво качнул головой, отступил, развернулся, подозвал одного из воинов, и они ушли за палатку, что-то неслышно обсуждая. В стороне вновь затюкали топорики, взвизгнула, въедаясь в древесину, одна пила, вступила вторая, принесенные доски, желтые, подтекающие смолой, так и остались висеть, наживленные на поперечины.

Эльга подкатила чурбачок.

Время вдруг потеряло для нее значение, пропали куда-то небо, солнце, земля под ногами, люди и звуки. Остались только столбы и горбыли, набитые между ними. Эльге было не важно, что забор не окончен. Мысленно она видела его весь, чуть скачущий по высоте, но без зазоров, крепкое, основательное сооружение.

Слева – Башквицы. Справа – Ружи.

Пальцы, участвуя в процессе, сновали по воздуху. Интересный будет узор! Необычный. Листья к листьям, Башквицы к Ружам.

Букет вставал в осиновых переливах, клен, рябина, ромашка, чертополох этот, наверное, стоит спрятать, подрезать, слишком его много, мешает, но аккуратно, вторым, нет, даже третьим слоем протянуть связь от одних к другим, и обратную…

– Госпожа мастер.

Ее тронули за плечо, и только тогда Эльга выплыла из узорного лиственного хоровода, подняла голову на сложенного из топорщащихся сосновых иголок господина Некиса. Губы господина Некиса были два узких листка. Они смешно двигались.