Ванда Алхимова - Семь горных воронов [litres с оптимизированной обложкой]

Немед сиял, словно солнце. По возвращении во дворец он потребовал продолжить пир и пил не меньше, чем прошлым вечером.

– Где ты взял золото? – спросил Красный у Кулена, который в этот раз тоже чересчур налегал на вино.

– Это все, что оставалось в казне моего отца, – ответил король и облизнул губы. – Молчи, об этом никто больше не знает. Когда земля станет мягче, пойдем одалживаться к Кондле. А сейчас оставь меня, мне надо немного расслабиться. В конце концов, за каким демоном морским быть королем, если нельзя напиться?

Красный отсел от него, а потом и вовсе ушел с пира. Его беспокоила Рона: она стала сонливой, беспрестанно ныла и плакала, хотя живот у нее едва наметился.

Вот и сейчас Рона лежала на их постели, вся увитая распущенными волосами, прижав руки к животу, и хныкала. Когда Красный вошел, хныканье стало громче.

– Что случилось? – Красный сел на постель и поцеловал жену в лоб.

– Я плохо себя чувствую, – заплакала Рона. – У меня болит внутри. И голова кружится… И спать хочется.

– Наверное, стоит позвать лекаря, – предложил Красный.

– Ах, да приходил он сегодня! Он ничего не понимает!

Рона едва не закричала, в ее голосе промелькнула злость.

Красный вздохнул и в очередной раз напомнил себе, что к женщинам нужно быть терпеливым, потому что ничего иного все равно не остается.

Он начал целовать Рону и почувствовал ее ответное желание. Красный прикасался к ней очень ласково, осторожно, делая то, что доставит ей удовольствие. Рона прижала его к себе обеими руками, отвернула голову и начала стонать. Красный сдерживал себя, помня о ребенке. Он вообще не был уверен, что им можно быть вместе как мужу и жене, но это был единственный способ успокоить Рону.

Когда все закончилось, она улеглась на бок и заснула. Красный оделся, вышел из спальни и велел позвать к себе лекаря.

К нему пришел пожилой полный человек с настороженными глазами.

– Вы сегодня осматривали мою жену, – сказал Красный. – Она жалуется на боль и нехорошо себя чувствует. Что с ней?

– Видите ли… – Лекарь замялся, опуская глаза. – Наши тела – это тайная лаборатория, в которой идут загадочные процессы…

– Короче, – холодно остановил его Красный.

– Иногда между мужчиной и женщиной бывает несовместимость. Их кровь вступает в противоборство, и если женщина беременеет, ее организм отторгает ребенка, – медленно подбирая слова, ответил лекарь.

– Как это? – не поверил Красный. – Как может тело матери отторгать ее ребенка?

– Ну, ведь в этом ребенке течет и кровь отца… Вот ее-то организм матери и отторгает.

– Никогда про такое не слышал, – резко сказал Красный.

Лекарь вскинул голову.

– А вы вообще много слышали о беременности и родах?

В глазах его была уверенность, и Красному вдруг стало очень страшно. Так, как если бы он сорвался со скалы и полетел вниз. Долгое падение навстречу быстрой смерти.

– И что теперь? – хрипло спросил Красный.

– Ей нельзя волноваться, надо соблюдать покой, и вам нельзя быть с ней как с женщиной, – перечислил доктор.

– Так одно исключает другое! – рявкнул Красный. – Если я не буду с ней спать, она начнет сходить с ума.

– Я дам ей успокаивающие отвары и добавлю трав, которые гасят плотское желание, – предложил лекарь. – Если она будет все время в полудреме, у нее есть шанс выносить ребенка.

– А есть опасность для нее самой?

Красный подошел к лекарю вплотную, сердце его колотилось.

– Опасность есть всегда, – уклончиво ответил тот. – Но не стоит думать о плохом.

Ворон жестом приказал лекарю убираться, набросил плащ и вышел на открытую площадку. Ветер с моря приносил шум волн, шепот, тревожный и зловещий. Темное небо ворочалось над водой.

Красный с ненавистью посмотрел в эту черноту, и ему вдруг показалось, что все его беды – от этой соленой воды, от чужой сухой земли. В горах такого не произошло бы. Но между ним и горами стояли Брес и вся его армия.

В сердце Красного родилась глухая, упорная ненависть. Брес отнял у него все, и даже родину. Ворон смотрел туда, куда убегала дорога. Где-то там, в Твердыне, сидела его мать, а уж она-то сумела бы справиться с любой напастью, особенно женской. Но миледи даже не знала о его самовольной женитьбе, а ворон больше не прилетал.

Красный сжал кулаки и взмолился черному небу. Рона не нравилась ему, но она была его женой и носила под сердцем их ребенка. Ворона бросало в холодный пот при одной мысли о том, что он может потерять еще больше.