Эд Гринвуд: Закопайте Эльминстера Поглубже

Он поморщился от досады. Шторм не дала ему желанных ответов. Он бросил на неё взгляд исподлобья.

И увидел, что она улыбается ему с понимающими искорками в глазах. Она казалась человеком, которого распирает от тайного внутреннего счастья.

— Ну, — фыркнул он. — И кто же это был?

— Следите за манерами, лорд Делькасл, — уколола его Шторм. Затем она засмеялась, как маленькая девочка, и сказала:

— Это наверняка была богиня, которую столь многие считали давно погибшей. Мистра, Величайшая из всех. Единственная. Наша госпожа магии.

У Арклета отвисла челюсть.

Шторм свихнулась? Или ошиблась?

А если нет, какой рок это может обрушить на Кормир — и на прочие королевства?

Направляя позаимствованное тело Амарун, осторожно ступающее через бледно-белый лабиринт озарённых луной деревьев, Эльминстер чувствовал, что трепещет.

Это почти наверняка должна быть ловушка, спустя всё это время — и всё же нет, нет, это была она , его Мистра! Она !

Он чувствовал её! Он знал, что чувствует, не мог позабыть касание её разума… это была Мистра, ярко-синяя дымка силы, клубящаяся вокруг границ его разума…

Острая ветка под ногами уколола его голую стопу — стопу Рун — и Эл опустился на четвереньки, как животное. Он дрожал от нетерпения, и ему пришлось напомнить себе внимательно смотреть по сторонам, выискивая любые угрозы, которые могли встретиться в Королевском лесу.

Остановившись на поросшем деревьями холме в густом лесу к северу от охотничьего домика, подняв руку, как кошка — лапу, он прислушался.

Он услышал далёкий шум ветвей на северо-востоке, похоже, далеко за Драконовым путём, а потом тишину. Нарушаемую коротким, тихим уханьем дальше на западе.

Эл ждал, бесшумно и неподвижно. Принадлежащее Амарун тело танцовщицы застыло, как статуя.

Он выждал достаточно, чтобы даже самый ленивый охотник утратил терпение, но больше не услышал никакого движения. И гибкое мускулистое тело, которое он занимал, обладало куда лучшим слухом, чем тот, к которому он привык за последние века.

Его возбуждение просочилось в её спящий разум, по крайней мере, в один тёмный уголок, которым он управлял. Амарун медленно начала просыпаться, её сны стали тревожными, когда она почувствовала его нетерпение.

Ты как девочка, которой вскружил голову первый поцелуй, одёрнул себя Эльминстер, пробираясь по заросшему папоротником и усыпанному мокрыми мёртвыми листьями склону к тёмной черте старых покосившихся деревьев. Спокойно, мудрец Долины Теней. Где тот позевывающий, уставший от мира человек, которого ты так хорошо изображал?

Часть его усмехнулась, но приближаясь к основанию склона, Эл пытался подавить всё нарастающее сквозь кружевной занавес веселья волнение.

Лишь затем, чтобы задохнуться от свежего приступа возбуждения, когда почувствовал близость Мистры. Прямо впереди.

Из безмолвного мрака позади вздыбившегося старого дерева, пахнущего медведем, в воздухе расходился тяжёлый привкус.

У него не хватило времени даже подумать об испуге, прежде чем он увидел тёмную стену шерсти, которая на самом деле была ковыляющим вдоль линии деревьев зверем, точно так же взбудораженным силой Мистры, как его собственный разум.

Синий огонь глубже проник в его разум, принёс уверенность. Богиня магии управляла сознанием медведя точно так же, как он завладел разумом Амарун.

Прежде чем Эл это понял, освещённые луной деревья оказались позади него, и он полз в мускусную, пахнущую медведем темноту по грязным шатающимся камням. Сверху над берлогой нависали корни, а пол усеивали старые, зелёные от мха кости. Дальше лаз опускался в каменную пещеру, достаточно высокую, чтобы можно было выпрямиться, и пылающую огнём Мистры.

Здесь в воздухе перед ним внезапно распахнулись два огромных ясных глаза, которых он не видел уже много веков.

И снова он задохнулся.

Эльминстер ошеломлённо глядел в эти глаза. Парящие шары серебряно-синего пламени смотрели на него с любовью и волнением, сравнимыми с его собственными. Глаза, которых он боялся никогда больше не увидеть.

Телу Амарун недоставало чутья к Искусству, которым обладала его прежняя дряхлая оболочка, но напрягшись, он не почувствовал ничего лживого в возникшем перед ним обличье. Это была Мистра, хотя жар в его разуме звучал слабым эхом её настоящей силы.

Но ведь госпожа тайн с лёгкостью умела скрывать свою божественную мощь, чтобы не выдавать себя, и зачастую поступала именно так. Глаза серебряно-синего огня были пронизаны медленно вьющимися нитями такого же сияния, похожими на молнии полосами. Молнии были слишком изящными, чтобы трещать или ветвиться, и простирались к предметам, лежащим среди камней на полу пещеры.