Лорел Гамильтон - Соблазненные луной

Гален сказал у меня из-за спины:

– То есть она попыталась убить Мередит, не смогла, и сейчас ей дают вторую попытку? Это нечестно!

– Таков наш закон. – Дойл протянул мне руку, я взяла его ладонь и прижалась щекой к его нагому бедру. Нервный жест.

– Нет, – возразила Андаис. – Юный рыцарь прав. Позволить принцессе принять вызов – это значит дать награду за попытку убить наследницу трона. Такое коварство нельзя поощрять!

– Ты не вмешивалась, когда Кел и его приближенные снова и снова вызывали принцессу на поединки, – сказала Нерис. – Ты с радостью отправляла Мередит в бой, когда за дуэлянтами стоял Кел. Все знали, что Кел хотел ее смерти. Мередит изо всех сил старалась никому не давать повода, и все же один сидхе за другим находили случай ее вызвать. Когда смертной один за другим бросают вызов бессмертные, что это, как не сговор ее убить?

Андаис тряхнула головой – не отрицая, а просто отказываясь слушать.

– Уведите Минивер!

– Никто не стоит над законом, кроме самой королевы, а принцесса еще не королева. – Это сказал один из лордов, вставших в поддержку Минивер, когда она вопила о моей смертности.

– Ты тоже выступаешь против меня, Руарк? – спросила Андаис.

– Я выступаю в защиту закона, не более.

– Раньше ты дуэлям не препятствовала, – опять напомнила Нерис.

– Эту я не допущу.

– Хочешь ли ты сказать, что Мередит слишком слаба, чтобы защитить свои претензии на трон? – спросил Афагду.

– Если так, – сказала Нерис, – то пусть она его займет, потому что стоит королеве отказаться от вызова на поединок, и она должна будет отдать корону.

Вмешался Маэлгвин – он, как и Афагду, не вставал на поддержку Минивер.

– Принцессе Мередит придется драться не сейчас, так позже, моя королева. Слишком много домов потеряли к ней веру. Она должна их веру приобрести, или королевой она не станет.

– Мы не теряли веры, – крикнула Минивер из-за стены стражей. – Нельзя потерять то, чего не имел!

Дойл сжал мне руку, а я обвила рукой его талию. Законы и раньше устраивали мне ловушки. Наверное, я лучше многих знала наш дуэльный кодекс, потому что три года назад со всем тщанием искала в нем лазейки. Только в конце концов мне пришлось сбежать, пока очередная дуэль не кончилась моей смертью. И все знали, что организатором травли был Кел. Если бы сейчас меня не пытались убить опять, я бы даже обрадовалась, что правда наконец прозвучала при всем дворе.

Я прильнула к Дойлу, вдруг поняв, что оказалась ровно в той точке, где была три года назад. Я сбежала из страха, что следующая дуэль окажется для меня последней, и вот – меня опять вызывают. Вызывает не просто сидхе, а глава дома. Есть три способа стать во главе дома. Можно наследовать власть, можно быть избранным и можно вызывать на поединки одного претендента за другим, пока не уничтожишь всех противников или пока они не признают твое превосходство и не уйдут с дороги. Кто догадается, каким путем Минивер получила власть при чужом дворе?

Минивер одной из последних благих просила принять ее ко двору. Она несколько дней осматривалась, пока не выяснила, какой дом больше всех славится магическими способностями, и принялась вызывать одного лорда за другим. После пятой дуэли они выразили ей свое уважение и принесли присягу.

Как вызванная я имела право выбрать оружие. Пока я не обрела руки власти, я выбирала ножи – или пистолеты, пока это разрешалось, – но сейчас у меня была сила, отлично подходившая для этой дуэли. Перед боем мы обе должны нанести себе порез и дать друг другу отведать свою кровь. Маленький порез – больше руке крови и не нужно. Вот только если я выберу магию, а Минивер не истечет кровью до смерти, она меня убьет.

Я проговорила, не поднимая головы от Дойлова бедра:

– У сидхе поединки никогда не называются смертными. До какой крови она хочет драться?

Дойл басом перекрыл общий шум:

– Принцесса спрашивает, до какой крови хочет драться вызывающая сторона?

Голос Минивер прозвенел непонятным триумфом и так, словно глупо было даже спрашивать:

– Дотретьей, конечно! Если б я могла потребовать драться до смерти, я бы так и сделала. Но бессмертные сидхе умереть не могут, если не заразить их смертной кровью.

Я встала, одной рукой крепко держась за талию Дойла. Мои стражи расступились немного, чтобы я ее увидела. Стражи вокруг нее сделали то же самое, только она ни за кого не держалась. Нет, она стояла прямо и гордо, исполненная того чудовищного высокомерия, той самоуверенности, которые всегда были самой большой слабостью сидхе.