Лорел Гамильтон - Соблазненные луной

Я хотела сделать ему комплимент, но боялась дать всем понять, что еще не видела такого легкого превращения.

– Изумительно, – сказал Маэлгвин, и в голосе не было и следа иронии. – Не помню, чтобы ты был прежде птицей.

– Не был, – подтвердил Дойл.

– Значит, ты обрел утраченное и еще новую способность вдобавок?

Дойл кивнул. Я перебирала рукой густые пряди его волос.

– Что же вызвало это чудо? – спросил вельможа.

– Поцелуй, – ответил Дойл.

– Поцелуй, – повторил Маэлгвин. – Как это?

– Ну, поцелуй, – разъяснил Рис из-за моей спины. – Вытягиваешь губы...

– Я знаю, что такое поцелуй, – оборвал его Маэлгвин. – Я не знаю только, как он мог вызвать такую перемену в Дойле.

– Скажи ему, чей поцелуй вернул тебе магию, – велела Андаис.

– Поцелуй принцессы Мередит.

Дойл не поднимался с колен, и я по-прежнему играла густыми прядями, пробегала пальцами по теплому затылку.

– Вы лжете!

Это сказала Минивер. Она возглавляла свой дом, высокая блондинка, на вид как благая – потому что когда-то благой и была. Царственная красотка пришла к нам и пробивалась наверх, пока не возглавила собственный дом при темном дворе. Она предпочла власть и почет при темном дворе изгнанию в мир людей, а значит, Благой Двор никогда не примет ее обратно. Изгнание из сияющего двора будет вечным. Иногда благие принимали обратно тех, кто жил среди людей, но ушедшие к неблагим считались нечистыми.

Минивер встала с трона – сияющее создание с золотистыми косами, струящимися по сверкающему золотому платью. Золотой обруч пересекал ее лоб над безупречными дугами темных бровей и трехцветно-голубыми глазами. Она не переняла у Андаис и двора привычку к темным цветам и одевалась так, словно собиралась навестить другой двор.

– Ты что-то сказала, Минивер? – спросила Андаис. Опуская титулы, она уже наносила сияющей даме оскорбление. Предостерегала – лучше бы ей сесть и закрыть рот.

– Я сказала и повторяю снова: лжете. Не может смертная дать сидхе новую силу.

– Она принцесса сидхе. Немного больше, чем простая смертная, тебе не кажется?

Минивер качнула головой, разметав тяжелые косы.

– Она смертная, и тебе надо было утопить ее в шестилетнем возрасте, как ты и пыталась. Только привязанность к брату остановила твою руку.

Она говорила так, словно я ее не слышала, словно не сидела прямо здесь собственной персоной.

– Брат мой Эссус сказал однажды, что Мередит на троне была бы лучше, чем Кел, мой собственный сын. Я тогда ему не поверила.

– Кел хотя бы не смертный.

– Но Кел не вернул и капли потерянных нами сил. Как и я, – сказала Андаис, и в голосе у нее не было иронии или провокации. Она не играла роль.

– Ты хочешь, чтобы мы поверили, будто эта полукровка сделала то, что не под силу чистокровным сидхе? – Минивер ткнула в мою сторону, на мой вкус – слишком театрально. Жест и правда замечательно продемонстрировал ее разрезные рукава, в разрезах проглянула синяя ткань нижнего платья. Когда живешь неограниченно долго, иногда слишком много внимания уделяешь внешнему виду. – Это позорище не должно сесть на трон, королева Андаис!

Я подумала, что "позорище" – немного сильно сказано, но промолчала, потому что здесь не столько мне бросали вызов, сколько королеве.

– При этом дворе я решаю, кто сядет и кто не сядет на трон.

– Твое решение выбрать наследника только твоей крови станет гибелью для нас всех! Все мы видели, чем кончались дуэли, когда кто-то из нас обменивался кровью с этим созданием. Они становились смертными, заражаясь от ее крови!

– Смертность не чума, – спокойно сказала Андаис.

– А убивает не хуже. – Минивер оглядела придворных, и к ней повернулось немало лиц. Молчанием или кивками они показали, что одобряют, во всяком случае, последнюю ее фразу. Чистота моей крови их тоже заботила. – Если эта смертная станет королевой, мы должны будем принести ей присягу на крови. Кровную клятву, очень похожую на ту, что даем на дуэлях.

Минивер посмотрела на Андаис с выражением, очень близким к мольбе.

– Разве ты не видишь, моя королева, если мы смешаем нашу кровь с ее и свяжем себя с ее смертной участью, то потеряем свое бессмертие! Мы перестанем быть сидхе.

И тут встала Нерис со словами:

– Мы перестанем быть кем угодно.

Встали еще трое, потом еще один глава дома. Они стояли, выражая поддержку Минивер. Против меня были шесть из шестнадцати домов Неблагого Двора. Этого мы не предвидели. Точнее, я не предвидела.