Ричард Байерс - Нечестивец

Кхорин заметил движение в рядах врагов.

— Как минимум один. Лучше тебе вернуться к своим людям. И не волнуйся. Вы отлично держитесь.

Кивнув, человек торопливо бросился прочь, а Кхорин не спеша направился к своему отряду. Незачем бежать. Если бы у подчиненного Самаса было больше опыта, он бы знал, что на то, чтобы организовать очередной штурм, потребуется время.

И все же вскоре враги перешли в атаку. Поначалу Кхорин видел только ужасающих воинов, на иссохших лицах которых пылали желтые глаза, но затем разглядел и возглавлявших их тварей — если это были твари. Мечи, топоры и молоты кружились в воздухе без какой-либо поддержки, и лишь завихрения пыли да вой ветра свидетельствовали о том, что их направляет некая сила.

— Духи мечей! — воскликнул один из солдат, стоящий в задних рядах.

— Яростные ветра! — отозвался кто-то ещё.

Итак, теперь Кхорину было известно два имени, которыми величали этих тварей. Чудненько. Лучше бы один из опознавших их умников поделился с окружающими какими-нибудь полезными сведениями, например, о том, как их можно убить.

Но одно казалось неоспоримым. Простое оружие в схватке с яростным ветром будет бесполезно. Бросив копье и щит, Кхорин вытащил из-за спины ургош и бросился наперерез одной из тварей, пока солдаты, стоящие в первых рядах, не оказались в пределах досягаемости её вращающихся клинков.

Порывы ветра сбивали его с ног. Уклонившись от палаша, дварф парировал удар летевшего за ним скимитара и, сделав шаг по направлению к центру шторма, контратаковал.

Он понятия не имел, насколько эффективен оказался его выпад. Откуда воину знать, поразил ли он цель, если та была невидима и состояла по большей части из воздуха? Но здравый смысл подсказывал, что, если тварь и имеет уязвимое место, то находится оно в середине вращающегося вихря.

Кхорин упрямо продолжил наносить удар за ударом, по большей части пользуясь ургошем как топором, но иногда пуская в ход и наконечник копья, расположенный с другой стороны оружия. Дух меча атаковал в ответ, но дварф либо блокировал его клинки, либо уклонялся от них.

Несмотря на напряженность схватки, порой ему удавалось бросить мимолетный взгляд на других солдат, которые, следуя его примеру, покинули строй, чтобы вступить в бой с яростными ветрами. Некоторые из них ещё продолжали сражаться, но прискорбно большое число воинов уже лежали на земле.

Тем временем ночь расцветала вспышками — это Пылающие Жаровни и волшебники осыпали тварей огненными сгустками. Один заряд пламени пролетел совсем близко от Кхорина, ослепив его и вынудив отшатнуться в сторону от жара, но безостановочный натиск вращающихся лезвий не замедлился.

Когда он нанес очередной удар, ему показалось, что он наконец ощутил слабое сопротивление, словно его ургош рассек соломинку. В воздухе на миг возникла алая полоса. Дварф задался вопросом, произошло ли это на самом деле или же его ввели в заблуждение остаточное изображение на сетчатке глаз и надежда.

И тогда к нему устремился фальчион. Дварф слишком поздно заметил его приближение и не успел парировать удар, который пришелся ему прямо в грудь. Клинок тут же скользнул в сторону и унесся прочь, увлекаемый вихрем, созданным духом меча.

Кхорин ощутил боль. Разумеется, если бы лезвие прошло сквозь кольчугу и вонзилось в его тело, ему пришлось бы куда хуже, но он все равно пошатнулся. Порывы ветра мешали ему вновь обрести равновесие и перейти в атаку. Теперь ему оставалось лишь защищаться, да и то с трудом.

На него обрушился удар булавы. Он отвел её в сторону и, увидев, что к нему уже летят другие оружия, вновь вернул ургош в защитную позицию. Внезапно завывания ветра стихли, и все клинки попадали на землю. В центре вихря возникла фигура из серого тумана.

Солдаты разразились радостными криками. Тяжело дыша, Кхорин с бешено колотящимся сердцем осознал, что духи мечей все до единого застыли на месте.

Судя по всему, это было дело рук Лаллары. Окруженная золотистым светом своих защитных заклинаний, она, стоя позади строя, размахивала посохом. Но по позе старухи Кхорин понял, что под иллюзорным обличьем скрывается не кто иная, как Джесри.

Это было разумно. Духи мечей принадлежали к числу нежити, но, чтобы поднять клинки в воздух, им требовалось создать вихрь. А Джесри могла заставить ветер подчиняться своей воле. Образно говоря, сейчас она схватила призраков за запястья, мешая им пользоваться руками.

Слабые порывы ветра со свистом проносились во всех направлениях. Булава взмыла в воздух, но, не пролетев и полпути, упала обратно на землю. Джесри совладала с яростными ветрами, но, даже с учетом того, что ей явно помогали и другие волшебники, она не сможет удерживать их вечно.