Андрей Минин - Нулёвка

Проморгали. Чёрт! Чёрт! Чёрт!!! Иллитиды, су…а!!! Мастера разума. Хиленькие телом, но головастые. С арбуз тыковки! Их удар был страшен… Вся моя команда полегла как подкошенная, истекая на полу кровью: из глаз, носа, ушей. Думаю и выжили — то только благодаря зельям, что выпили загодя. Спускаться в неизведанные глубины, полагаясь лишь на свои возможности — тупость! Я может и наивен, но совсем не дурак! Всем выдал по порции.

Погань пришла не размножаться, она под управлением этих тварей, понял я. Излюбленная их тактика — подобраться к поселению, заразив всех падучей болезнью и повязать тёпленьких. Защищаться — то некому. Все слегли! Какие — же они…!

Меня не достали. Куда им? Теорию я подтянул и считай уже на седьмой ранге, когда как нападающие — а это по ощущениям двойка особей, пятёрочки. Оставив парней — сейчас нужно разобраться с основной проблемой, я стал спускаться ещё ниже. Там, где ощущаются открывшиеся твари. Отростки на голове уродов, позволяют им атаковать на расстоянии километра, двух… Как никогда пожелал себе хобот! Людям это недоступно. Мы можем лишь читать мысли и бить по разуму, наложив при этом руки. Память менять, лечить психозы. Но метр расстояния — не преодолимая преграда!

Это не тупые животные! Закрылись так, что я всё проморгал. — Парни! Простите… — на грани слышимости сказал я, идя мстить. — Только выживите, только… только…

Единственно — хорошо, слабаки без своих рабов, что носят их, готовят, убирают и защищают. Их и ребёнок скрутит! Что я и продемонстрировал, пробив им грудины насквозь. Руки по локоть в крови — это не только такое выражение. Бледные поганки, поспевшие тронуть моих людей!!! Обычно эти — без десятка охранников за пределы поселений не выходят. Молодые видимо, совсем без голов! Из золотой молодёжи что — ли? Думали невольников набрать, поднявшись в иерархии своей порочной?

— Не преуспели, — позлорадствовал я, над трупами врагов. Погань же, потеряв поводок — скрылась со скоростью света. Откладывать яйца она не собиралась… — Головы я прихватил. Хорошо смотреться будут рядом с жабьей!

— Мир тебе Василий! Прах к праху, — кинул я ком земли на могилку. — Не земноводное, так иллити свели в могилу. По глупости умер.

— Мир, — плакали все мои бойцы, не скрывая слёз и держась за головы, разрывающиеся от адской боли. Терпели, как могли.

Три дня прошло с того… Мужики только — только вставать стали, перестав ходить под себя, как он отошёл. — Пусть он переродится в лучшем мире, — зашептал я. — Слишком сильны были повреждения. Сделал всё, что мог. Я маг, а не волшебник! У остальных, то — же не сахар… Головные боли, тошнота и головокружение сами не пройдут. Об уровне страховки солдат я говорил? Придётся всё самим!

Соберу трав. Сварю снадобья. А что не найду, то куплю. Ребят не оставлю! Все пойдут на поправку. Я, не я буду!

Отмеченные на карте термитники мы сожгли ранее — составом алхимического напалма, что готовили зельевары части на протяжении года, с прошлого нашествия. Сложная штука. И, правда, говорят — гори всё синим пламенем! Так и было. Синюшный огонь поглощал многоэтажки пауков за пару минут. Визгу было… Паутины набрал опять — же! Везде нужно искать хорошие стороны! Иначе с нашей жизнью, будешь ходить с постным лицом — вечно.

Пора и честь знать. Дело сделано. Середина сентября, как ни как! Пока вернёмся — октябрь наступит. Передвигаться мы можем лишь по черепашьи. Ничего… Отлежимся! Тем более праздник скоро. Мой день рождения! Двадцать седьмое октября. Улыбки и смех — лечат лучше всяких снадобий. Доказано! Нуууу… кем — то доказано… вроде…

Наше возвращение было омрачено. Обнялся с Мишкой. С Серёгой. Отчитался сотнику и, оплатив мужикам, курс зелий, занялся фермой. Нужно отдохнуть! Лучший отдых — смена деятельности. Или эта моральная усталость меня доконает! Прокручивал в голове что произошло и не находил ошибок. Всё по писаному. Засады, в девяносто процентах случаев бывают удачны. А это была именно она.

Урожай собран, доставлю в Хабаровск первым делом. Расторгуюсь. Дирижаблик мой опять же, застоялся! Всё! Медный пояс ждёт… Зима на дворе практически. Выходов в лес до весны не планируется. Буду тренироваться, торговать и наслаждаться жизнью. И думать, много думать. Тяжело терять…

Ах да! Меня же девочки поймали! Хорошо некоторое время после смерти Василия прошло, а то бы нагрубил. А так — стоял спокойно, пока они меня раздевали, прижав к стене. Пять девчуль на меня одного! Мила и говорит: