Андрей Минин - Нулёвка

— Спасибо, — на полном серьёзе восприняла София благословление. — Я закатил глаза.

Помявшись и переглянувшись с будущим мужем, она продолжила:

— Господин мой, мы месяц не спали, думали, как отблагодарить вас, за спасение. И вот! — протянула она черный вязаный венец — на голову, для поддержания волос. По центру был изображён серебряный единорожек с глазками пуговками.

Миша пытался не засмеяться, изображая кашель.

— Мы заговаривали его, пели и водили хороводы, пытаясь напитать его своим счастьем, — вновь засмущалась она. — Как нас учили матери, а их-их матери.

Я не Миша. И к таким вещам отношусь серьёзно. До сих пор помню историю старухи Папендук, из тупика гончаров, что в Староместе. Её внучка, солнышко пятилетнее, извернулась из объятий бабушки и выбежала под ноги дочки богатейшего на тот момент человека города. Сбив свою ровесницу с ног. Та заплакала… По приказу родителей, солнышко зарубили на месте! Последнее, что осталось у старушки в жизни. Последнее… Чума унесла остальное ещё раньше. Я стоял в сторонке и смотрел. Мне было девять.

И тогда она прокляла. Так прокляла, что эту историю запретили печатать в газетах, вычеркнув из истории города. Ни капли силы не было использовано! Одни слова, старой, беззубой старухи:

— Пусть же вас настигнет кара небесная, в стократ ужаснее настигшей меня, — сказала она, прежде чем умереть от остановки сердца.

Кто воспримет такое серьёзно? Вот и они пропустили мимо ушей. А зря! На следующий день, из особняка семьи, не вышел никто. Стражники, зашедшие внутрь, выбежали оттуда — белые, как мел. Будто сама смерть гналась за ними. Дом, в котором стены, пол и потолок были залиты кровью, сожгли. Тел не было… Никто не найден и по сей день. Такая она — сила женской молитвы, которую не стоит недооценивать! Сила любви.

— Спасибо вам, — с благодарностью принял я повязку, одев её на голову. Волосы, что я отрастил до плеч, расправились сами собой.

Миша вновь закашлял.

— Наш пострел везде поспел — в медные пояса метит? — заметил тысячник.

— Похоже… — протянул его помощник, пригубив коньячку. — Прав пояс купеческий даёт немало: можно купить землицу у родов не в аренду, а в собственность или обратиться напрямую к наместнику Императора в регионе. И куча других, крайне полезных поблажек. Не благородный, но близко. Когда там четвёртый ранг? А поясок — вот он!

— Ни думал никогда о таком. Торговать? Неее… С мечом сподручней, — погладил он рукоять с любовью.

— Напомнить тебе времена, когда мы кашей питались без масла? Это сейчас о-го-го!

— Не надо. Я помню, — обратил взор в окно глава гарнизона, что и сам когда — то окончил училище и голодовал в интернате.

— Лови ГАДА!!! Держи, держи — загоняй. — Визжали полуголые девчонки. — Зажали они меня в угол! Ух! Что происходит? Сейчас всё объясню! — Не уйдёшь! — чуть не схватила меня самая быстроногая. На китаяночку похожа.

Нарвал я понимаешь веников: берёзка и можжевельник и пошёл в баню. Всегда мечтал попариться! Столько слышал об этом, но сам никогда не был. Говорят, там заново рождаешься! Словно крылья отрастают. Ни в интернате, ни в училище — это не практиковалось. Как это? Дать грязи выйти самой — с потом, а не бултыхаться в ванне! Не положено! А хотелось… Мечты сбываются! Да, сбываются…

В прошлой жизни — же здоровье не позволяло… На даче лишь грядки копал, бабушке помогая, да дрова рубил. А сорняки! Бог — прокляни того кто придумал садовые товарищества!!!

Нашёл, понимаешь, на территории части сруб, иду такой весёлый, отмахиваюсь от комаров, не обращая внимания на надписи. Была же! Была большая буква 'Ж'!!! Как я проморгал?! Что за тупой дикарь? Говори — ли ведь воспитатели в детстве — смотри по сторонам Хан. Не зевай. Вечно я на экскурсиях забредал не туда, что не удивительно. Память о прошлом проснулась и всё стало по-другому. Везде свой длинный нос совал, поначалу.

Захожу, я значит в предбанник, разделся догола и кваску хватанул.

— Хорошо пошло, — стёр я тыльной стороной ладони усы. После, хватанув ещё раз.

— Ещё лучше! — Совсем я спятил, выхлебав полтора литра.

Нет бы, обратить внимание на обилие женских тряпок, кружева. Нет! Попёрся в парилочку — голяком! Отпираю дверь, а там: ведьмачки наши, шлёпают друг — дружку по попкам, играются — лани длинноногие. И хихикают! Ммм… А на загорелом теле выделяются беленькие треугольники (в трусиках загорали, подметил я). Глаз не отвести! Черноокая, как повернётся посмотреть сквозь пар, кто это зашёл? И тут: