Тенгиз Маржохов - Нулёвка

© Тенгиз Юрьевич Маржохов, 2022

ISBN 978-5-0055-4034-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Небо сверкало, как огромный сапфир. Взгляд тонул в нем, как в бездонном океане. Белой морской пеной раздувались облака. Они двигались и меняли формы, словно в гигантском калейдоскопе. Воображение рисовало сотни фигур, картин. Вот бежит щенок. Бежит счастливый, высунув язык от удовольствия. Через минуту это уже не щенок, а лисенок. Позже медвежонок, и не довольный, а хмурый. Потом он превращается в гриб. А вот девочка в причудливой шляпке с корзинкой. Сейчас она наклонится, чтоб сорвать гриб. Но гриб растет, раздувается. Это уже не гриб… это бегемот. Да и девочка теперь не девочка, она превращается в Гулливера. Они начинают бороться с бегемотом. Распадаются на маленькие фрагменты картин, как в Сикстинской капелле. Солнце золотит края облаков. Ласточки, стрижи мелькают на белом фоне. Постепенно облака трансформируются в крест. Крест приобретает черты распятия. Затем появляется характерный образ Иисуса. Он сразу узнает Его. Иисус тихо плывет по небу. Движение воздушных масс чуть заметно колышет Его локоны. Он хочет прокричать: «Кто-нибудь еще видит это?!» Он смотрит по сторонам, желание разделить восторг переполняет. Но мир замер, природа молчит. Гордость душит – виденье послано ему! Только в его глазах отразилась возвышенная картина!

Образ Иисуса, который видел в юности, уже не звучит в его сердце мажорным аккордом. Теперь тонко, еле слышно отзывается минорной струной. Он вспоминает его в трудную минуту. Пытается понять, зачем небо показало ему этот удивительный образ? Тогда это показалось игрой воображения, оптической иллюзией. Он предположил, что это знак. Но какой знак? Что с ним делать? Великий секрет бытия, когда к яркому переживанию юности прилагается неспособность оценить это переживание.

Сейчас этот образ приходит к нему часто. Сейчас этот образ не покидает его. Это свет в конце тоннеля, спасательный круг, соломинка, за которую цепляются, чтобы не потонуть, не потерять себя. Потому что так тяжело еще не было. Никогда он не видел свои нервы, сухожилия, кости. Сейчас он без кожи, без мяса, в нем не осталось крови… дошел до предела, до истощения всех физических и моральных сил. Отчаяние голодной гиеной приходит и принюхивается к нему. Подбирает момент, чтобы напасть, сокрушить, растерзать. Она говорит разными голосами… Порой кажется все, остается один шаг, гиена клацнет зубами, вопьется в больную душу и никогда больше не отпустит. Зловонное дыхание ее так близко, что душа канарейкой в клетке начинает метаться, предчувствуя беду. И только образ Иисуса, с позолоченными солнцем краями, на сапфире неба, не дает канарейке – душе потерять самообладание и погибнуть.

Пыточная камера в штрафном изоляторе ИК-9 Борисоглебска называлась Нулёвка. Так ее прозвали потому, что на двери болотного цвета, как на броне танка, выше глазка, где обычно стоит номер камеры, красовался «ноль», пропечатанный казенным трафаретом. Входящему сюда становилось понятно, что здесь его поделят или помножат на ноль. Но и входящие сюда, вернее те, кого сажали в Нулёвку, были непростыми арестантами. Попадание в ШИЗО (штрафной изолятор) уже само по себе наказание, а попадание в Нулёвку наказание особого рода. Конечно, Нулёвка не содержала колеса, дыбы, розг и прочих приспособлений, но была пыточной по своей сути. Ведь в каждом веке свои нормы гуманизма и морали.

Камера представляла собой помещение немногим больше изоляционного бокса: в длину четыре шага, в ширину два. Серые бесцветные стены. Высокий потолок. Под потолком зарешеченное окно с ресничками, к которому шконка приварена торцом – выбирай, как прилечь: головой к окну или ногами. Раковины нет, кран гнутым носиком направлен в канализацию – дыру в полу. Ни дубка (стола), ни лавки. Это угрюмое пространство освящала тусклая лампочка в нише над тормозами – дверью камеры, тоже как наказанная за решеткой. Одним словом, Нулёвка – это карцер, кича, цугундер. Неподготовленный человек или человек со свободы, оказавшийся в Нулёвке, мог за сутки тронуться рассудком, а за неделю окончательно сойти с ума. Во всяком случае, посидев в этой камере какое-то время, жизнь уже не будет прежней. Как невозможно вернуться с необитаемого острова прежним человеком, так, побывав в Нулёвке, по-другому посмотришь на жизнь.