Владислав Шубин - Путь меча [litres]

Идея, о проникновении через потолок, после недолгих размышлений, была откинута за очевидной бредовостью: после падения с десяти метров в бессознательном состоянии он вряд ли бы себя хорошо чувствовал.

Простукивание плит пола также не дало ни малейшего намека, такое впечатление, что этот зал находится внутри какой-то скалы, везде звук цельного камня. Пройдя в очередной раз из одного угла зала в другой, Мальцев начал потихоньку паниковать. Не то чтобы у него была клаустрофобия, но мысль о том, что он замурован неизвестно где, без запасов воды и пищи, логически не могла настроить на благодушный лад.

Кстати о еде. Еще до появления здесь парень уже начинал ощущать голод. Ягод и плодов с найденных им садовых деревьев для насыщения не хватило. К тому же, что такое несколько фруктов для голодного мужика? Здесь же желание поесть как отрезало. Чудеса. Хотя и вполне объяснимые с точки зрения стресса.

За подобными рассуждениями Федор пришел к выводу, что оказаться в этом зале он мог только с помощью неведомых хозяев зала. Его не связали и даже дали возможность выбрать оружие, а это значит, что, возможно, надо подождать, пока хозяева появятся, и там уже действовать, согласно обстановке. С этими мыслями он прошел на середину зала и сел в центр ближнего к нему щита, скрестив ноги.

Положив рядом копье и взяв в руки меч, Мальцев принялся тщательно рассматривать доставшееся ему оружие. Клинок длиной примерно семьдесят сантиметров, прямая рукоять длиной не более тридцати, с утолщением на конце. Гарда в виде овальной пластины из желтого металла с поверхностью, стилизованной под структуру листьев, рукоять обтянута змеиной кожей.

– Чо дылда?! Нравится зубочистка?!

От неожиданности парень подскочил на полметра, выронив меч, и уставился на своего внезапного оппонента. Напротив, в пределах нарисованного щита, опираясь на тонкое копье и почесывая пузо, стоял страшный сон алкоголика. Такого индивида Мальцев еще никогда не видел: тонкие длинные ручки, узловатые кривые ноги, зеленая пупырчатая кожа, вся покрытая татуировками, черные, почти без белков глаза, большие заостренные волосатые уши, лоб покатый, лицо треугольной формы и острые белые зубы. Как раз этими самыми акульими зубами кошмарный прообраз зеленого чебурашки и лыбился в настоящее время.

Ниже пояса индивид был одет в некое подобие килта из шкуры неизвестного животного, на ногах его были сандалии из толстой потрескавшейся кожи. Ногти на руках и ногах были длиннее человеческих и слегка загнуты. На шее висел целый ряд всякой дряни на веревочках, какие-то косточки, деревяшки и несколько монеток. Ростом коротышка был не выше полутора метров.

– Я знал шо тебе понравлюся! Целуй ногу, отпущу живым, – прогундосил этот зеленый собрат Тимати, с этими словами уродец вытянул правую ногу вперед и растопырил зеленые грязные пальцы.

От неожиданности заявления Мальцев поперхнулся, выпучив глаза. Все слова приветствий и доброжеланий разом высыпались из головы как сушеный горох из порванного мешка.

– Почему это я должен тебе ноги целовать? – закипая, осведомился он.

– Потому шо я дюже умный и привлекательный, – как недоумку объяснил зеленый уродец, ковыряя когтистым пальцем в носу.

«Это же настоящий гоблин, не, ну точно. Зеленая рожа, острые зубы, уши, в конце концов. Не надо было есть те ягоды», – пронеслись запоздалые мысли. Федор зажмурил глаза, мотая головой. Главное со своими галлюцинациями не общаться, не говори с ними, здоровее будешь. Некстати вспомнился случай из прошлого. Как-то после очередной гулянки выползли они толпой под утро с квартиры однокурсницы на ключевой семинар по философии. Сказка, а не предмет, преподаватель был любим и почитаем как чудотворная святыня всеми студентами направления.

В то время, когда профессор философии, фанатично посверкивая стеклами очков, с жаром в голосе живописал истоки конфликта мировоззрений Гердера и Канта, остальная часть аудитории мирно похрапывала на дальних партах, спокойно переживая крах немецкой диалектики во сне. На очередном витке разбора гневной отповеди Гердера один из однокурсников с поэтической погремухой Бивень, обкушавшийся «отвертки» и усугубивший косяком, поймал во сне нехилый глюк.

Под впечатлением недавно просмотренного фильма ему показалось, что он женщина и спасается в лесу от маньяка «кожаное лицо». Получая полной мерой во сне ужас от созерцания приближающегося маньяка с пилой, он вцепился в парту и начал непрерывно на одной ноте подвывать, чем и заинтересовал преподавателя. Последний, в силу своих исключительных человеческих качеств, ошибочно решил помочь привести студиозуса в чувство, для чего принялся тормошить скрюченное тельце. И вот, уже увязнув в реалиях своего кошмара, не в силах сопротивляться панике, Бивень ощущает, что кто-то схватил его за руку и зовет по имени.