Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

— Только их собственный ветер способен разогнать их собственный туман.

— Тогда мое крыло бессильно? — я немного напряг спинные мускулы и, как мне показалось, ощутил всю полноту той нечеловеческой власти, которую мог предоставить свободному уму такой же свободный полёт.

— И снова нет, — дракон отрицательно покачал головой, — твоё крыло способно увлечь за собой. Оно способно показать дорогу. И если, пока ещё не к монолитной суше, то, хотя бы, к своим собственным маякам.

— Но для того чтобы увлечь за собой необходимо ясно видеть моё крыло, не так ли? Или видеть те преимущества, которые оно даёт своему владельцу, — я хитро прищурился, глядя на довольную морду Артака.

— Именно поэтому это крыло, а не ноги. Ведь только находясь над толпой ты получаешь способность стать видимым для неё. И тогда эта твоя способность становится возможностью для всей толпы… Ну или для кого-то конкретного из толпы… И уж потом она переходит в новое качество — она становится НЕОБХОДИМОСТЬЮ для природы. А эти необходимости воплощаются безоговорочно.

— Без исключений?

— Без исключений.

— Значит, созерцая вознесшегося Будду каждый человек немного тоже возносится?

— Именно так, — Артак кивнул утвердительно, — только если он не будет думать о вознесении.

— О чём же ему думать?

— О том, как бы не споткнуться в пути, ведь камней на любой дороге достаточно для множества ног, — засмеялся Артак, — и для того, чтобы удержаться на своих ногах, прежде всего необходимо смотреть под эти самые ноги, а не пялиться в далекую даль… Смотреть прямо под свои ноги — то есть, в том направлении, которое видно прямо сейчас, в уже существующем направлении своего движения.

— Я понимаю…

— Те же необходимости указывают человеку о чём должно мечтать и куда нужно стремиться, — добавил Артак после паузы, — и это что-то гораздо ближе, чем кажется с первого, не очень внимательного взгляда. Всё, что для этого требуется — лишь пробудиться от сна и начать движение, продолжая внимательно смотреть себе под ноги.

— Да уж… — я кивнул головой в знак согласия.

— Пробуждение никогда не совпадает с представлениями о нём, — медленно произнёс Артак, — оно подобно воспоминанию себя, как того, кто видит сон, а не как того, кто во сне что-то делает. Оно подобно воспоминанию того, кто существовал и будет существовать всегда. Существовал посреди всех явлений и за их пределами. Являлся одновременно и центром мироздания и его самой далекой окраиной…

Я осторожно расправил два огромных крыла за спиной и вдруг почувствовал нечто такое, чего никогда не ощущал ранее.

Я почувствовал то, что ощущает птенец перед своим первым полётом — страх, смешанный с любопытством… И ещё одно острое чувство — сильное, как никогда — чувство того, что я обязательно сделаю ЭТО. Обязательно, хотя сам для себя я всё ещё ничего не решил.

И уже это новое чувство диктовало мне все мои действия — я уже точно знал, что мне придётся их выполнить, даже если эти действия будут губительны для моего тела.

Точно так же любой действительно решившийся самоубийца знает — он без сомнения прыгнет — знает даже в то время, когда он всё ещё стоит и раздумывает.

И даже продолжая раздумывать — он уже точно знает что скоро сделает свой последний человеческий шаг.

— Вы почувствовали? — Артак засмеялся и тоже расправил свои крылья, — почувствовали, — сам себе ответил он и, словно стрела из натянутой тетивы, взмыл вверх. Стоило ли говорить, что при этом Артак смеялся, запрокинув голову и глядя прямо на ослепляющий свет.

— Ты начал свою игру, ты создал свой мир, и конечно же, тебе необходимы крылья — прежде всего они необходимы тебе, а не кому-нибудь другому, — уже сверху прокричал он мне и стремительно, я бы даже сказал — внезапно, приземлился рядом со мной.

— Чтобы облетать мой мир время от времени? — я протянул свою лапу Артаку — лапу молодого дракона…

Я потрогал его крыло. Оно было тёплое и шершавое на ощупь, тогда как мои крылья отсвечивали розовым, наверное, как у всякого молодого, ещё неоперившегося птенца.

— Чтоб вознестись над своей игрой, — серьёзно ответил Артак, — чтобы не стать наркоманом, чтобы не стать зависимым. И уже там, с высоты, ты будешь в состоянии увидеть всё существующее сразу. Возможно, тебе удастся рассмотреть даже эти невидимые и неуловимые человеческому глазу необходимости, которые правят человеческим миром — невидимые даже для твоего нового, драконьего зрения, но очень даже видимые для драконьего ума.