Игорь Григорьян - Иллюзия вторая

— И здесь всё просто, — спустя мгновение произнёс дракон, — люди усложняют всё сами. Настоящее знание лежит на поверхности каждой пылинки, каждого камушка и в каждой капле воды. Самое что ни на есть настоящее знание в каждом твоём вдохе и выдохе. Оно абсолютно везде. И я не зря сказал — «на поверхности», ибо, — дракон предостерегающе поднял свою лапу, — ибо всё лежит «НА» и доступно любому взору, а не лежит, как думают многие «В», и для того чтобы предстать перед человеческим взглядом нуждается в научных приспособлениях. Всё лежит на поверхности любого предмета и любого события, — повторил Артак улыбаясь, — и углубляясь «В» человек может достигнуть лишь нового события или нового предмета, а знание опять будет НА его поверхности. Необходимо только как следует рассмотреть предмет или событие. Любое событие или любой предмет. Вот и вся наука. И нет никакой насущной потребности глубоко изучать математику, физику или медицину. Для того, чтобы прожить человеческую жизнь как следует, нет никакой необходимости изучать что бы то ни было. Есть только необходимость как следует рассмотреть то, что у тебя перед глазами — то, во что упирается твой собственный нос.

— И всё?

— И всё, — кивнул Артак, — но тут один нюанс, — он опять проследил взглядом за ничего не делающей акулой, — для того, чтобы у тебя была энергия рассмотреть что-то достаточно ясно, тебе необходимо подключиться к её источнику. Тогда, рождённая тобой НЕОБХОДИМОСТЬ соединяется с природными ВОЗМОЖНОСТЯМИ и именно тогда следует ждать какого-либо, хоть мало-мальски важного результата.

— Но как? Как подключиться к этому источнику?

— Удовольствие, — произнёс дракон всего лишь одно слово, — удовольствие, — повторил он без тени улыбки, и тут же пояснил, — то, что ты наблюдаешь должно тебе нравиться — то, что ты решил изучать должно приносить тебе радость, оно должно доставлять тебе удовольствие.

— Я знал это! — твёрдо произнёс я.

— Каждый знает это, — равнодушно подтвердил Артак, — но далеко не каждый пользуется тем, что знает.

— И если мне нравится математика…

— Тогда, своим удовольствием, как сахар черпают совком, ты будешь черпать энергию для своей игры — своеобразной игры с множеством правил, созданных такими же людьми, которым также, как и тебе, нравится математика. И это игра с абстракциями — то есть, игра, затрагивающая присущий только лишь человеку интеллект, и, значит, в эту игру не в состоянии играть ни один другой биологический вид, — Артак ухмыльнулся, — если ты играешь, если ты игрок, то уже одним своим присутствием ты сам усложняешь эти правила, ты вписываешь в них свою собственную лепту. И для этого тебе насущно необходим интеллект — чисто человеческий интеллект, который ты развиваешь, пользуясь им по назначению. И пока твоих знаний не хватает на то чтобы разглядеть иллюзорность самой науки — ты пытаешься расширить её — ведь того что есть тебе уже мало… И ты продолжаешь числовой ряд, устремляя его в бесконечность, как бы испытывая свой интеллект на прочность, я бы даже сказал — испытывая его на вневременность. И ты делаешь числовой ряд бесконечным, тем самым признавая и принимая бесконечность своего ума и формируя всё новые и новые границы познания, отодвигая при этом границы старые. Они — эти старые границы — перестают быть таковыми, ибо они уже не отделяют в твоём разуме изведанное от неизведанного — ведь ты уже в глубоком тылу, ты пробираешься внутрь, перемещая границу в непознанное… Ты создаешь математику этого выдуманного мира — математику в её чистом виде!

— Я?

— Да. Здесь нет ничего, что не было бы тобой.

— И математика?

— Она лишь твой инструмент и отличается от твоей руки или от твоих пальцев лишь в твоём восприятии. Инструмент всегда остаётся инструментом, вне зависимости от того, причисляешь ты его к своему телу или нет. Это всего лишь инструмент, который с лёгкостью можно заменить чем-то другим, но с точно такими же функциями.

— И меня можно заменить?

— На что? Или на кого ты хочешь заменить себя? — Артак опять рассмеялся, — на что или на кого бы ты себя не менял — ты меняешь себя на себя, ибо, повторюсь — нет ничего вокруг что было бы не тобой.

— А если посмотреть в другом масштабе? — я хитро прищурился.

— Если ты имеешь в виду себя, как инструмент, — дракон прищурился точно так же хитро как и я, — как инструмент, которым пользуется Вселенная для познания самой себя, ибо других инструментов у неё нет и быть не может, то да — тебя с лёгкостью можно заменить.