То и дело налетая на стены, Ривэн выбрался на палубу — и обомлел. Вокруг корабля бесновались волны — небывало высокие, особенно жуткие из-за темноты. Мрак был непроглядный: звёзды затянуло тучами, и их толстые брюха то и дело прочерчивали молнии. Собиралась гроза.
Ривэн заметался по скользкой от воды палубе, не зная, куда себя деть. Потом решил, что парус (спасите нас, боги) может порвать ветром, и кинулся к мачте, но в следующий момент сообразил, что не представляет, как снять его. Руки отвратительно дрожали. Небо чернело прямо-таки на глазах, а серебристый корабль плясал на волнах, точно невесомая щепка. Ривэн избаловался мыслью, что им управляет колдовство, и как-то забыл о естественных вещах вроде морской бури.
К концу третьего бессмысленного круга по палубе Ривэн заметил Альена, который храбро стоял почти на самом носу, прикрываясь плащом от ветра. Кинулся к нему с криками, но по пути до него дошло, что тот занят. Тусклое рыжеватое сияние окружало силуэт милорда, озаряемый вспышками молний, а на досках палубы ближе к борту мерцали непонятные знаки. В одном из них Ривэн узнал символ Эакана — бога ветра, — но даже удивиться толком не успел.
— Милорд…
— Вниз! — рявкнул Альен — злой и с ног до головы мокрый. Русалки, боровшиеся с волнами, что-то встревоженно шипели снизу, но он не обращал на них внимания. — Захвати оттуда вёдра!
— Вёдра? — в недоумении переспросил Ривэн, стараясь перекричать ветер. Зеркало на поясе Альена раскалилось и горело, будто маленький фонарь, а режущая синева глаз была заметна даже в темноте; Ривэн ощутил, как покрывается мурашками.
— Воду вычерпывать! — раздражённый его тупостью, крикнул Альен в ответ. — Вёдра, тазы, что угодно! И приведи Бадвагура — нужно убрать парус.
— Да, конечно… Тазы, Бадвагур… Сейчас!
Шлёпая по воде, Ривэн бросился к лестнице. Небо, рыча, наконец-то разродилось дождём.
Дальше всё потонуло в мутной неразберихе ледяного ветра, дождя и озверевших волн. Их чёрные, пенные по краям гребни накатывали снова и снова; Ривэн не заметил, как вымок до нитки. Пока Альен колдовал, они вдвоём с Бадвагуром сражались с водой и снастями. Ривэн и представить раньше не мог, что это так сложно; к тому же гном, со своими ручищами резчика, управлялся со всем неожиданно ловко, и это его раздражало.
В какой-то момент судно резко накренилось, и Ривэн полетел на пол, подняв тучу брызг. С проклятьями коснувшись палубы плечом, он почувствовал дрожь и глухое жжение — будто прижался к печной заслонке.
Магия, ну ещё бы… Ривэн с опаской покосился в сторону Альена — отсюда его было почти не различить из-за пелены дождя. Тот уже не стоял, а двигался вдоль своих знаков, которые разгорались всё ярче, а иногда останавливался и, запрокинув голову, кричал что-то прямо в обезумевшее небо. Кокон свечения вокруг него всё уплотнялся, и безмолвный зов страшной силы исходил из этого кокона.
Сердце Ривэна пропустило удар от страха и восхищения — ещё более тёмного и таинственного, чем в «Зелёной Шляпе». Ему даже показалось, что Альен стал выше ростом и раздался в плечах. Король Абиальд в парадном облачении, да и лорд Заэру, пожалуй, в подмётки ему не годились.
Ривэн по-прежнему не знал, чем объяснить свой необъяснимый, отдающий бредом восторг, да и не хотел этого знать. Он хотел лишь броситься на колени — прямо здесь, на мокрой палубе посреди моря, позабыв о том, что обречён. Хотел принести всё золото мира к этим ногам, а поверх золота положить собственную душу — если она ещё кому-нибудь нужна, эта жалкая, гнилая душонка…
Гном кричал что-то ему, но он не слышал. Альен приподнял руку, словно окружённую пламенем, и у Ривэна на затылке зашевелились волосы, а во рту пересохло: очередная голодная волна с размаху набежала на невидимый барьер, не достигнув корабля, и, грохоча, разлетелась на брызги. Ривэн видел улыбку Альена, полную торжества — очень красивую и очень злую улыбку. Примерно так улыбался принц Инген — единственный сын короля Абиальда, ненормальный мальчишка, — когда расплющивал пальцами очередное беззащитное насекомое.
После такого сравнения, даже допущенного в мыслях, Ривэн втянул голову в плечи. Ему казалось, что Альен слышит и это, что ничего в мире — или в мирах, интересно, сколько же их?… — не скроется от него. Волна за волной накатывали на корабль, чтобы разбиться о его волю. Он был похож на кукловода или на распорядителя огромного, жуткого пиршества в темноте.
В голове у Ривэна всё мешалось, и пласты магии прижимали его к доскам палубы. Холодно больше не было, наоборот, изнутри его заполнило томление — тёплое и вязкое, как кисель, и необыкновенно приятное.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу