Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

«Вот почему мне так хорошо здесь, — понял он, прохаживаясь по скрипучей палубе, чтобы размять ноги. — Это время. Вот оно — совсем похожее на море, и наоборот. Только здесь можно почувствовать, как оно идёт — во мне и во всём».

От таких мыслей было и хорошо, и жутко, точно от мокрого прикосновения русалки — до лихорадочной щекотки где-то внутри. Учитель Альена (а заодно — друг и вечная мука) любил порассуждать о времени, о старости, о том, почему время выше и сложнее пространства… Иногда, дурачась, Фиенни вслух рисовал картинки из будущего Альена — представлял его осанистым, суровым стариком в окружении дюжины внуков и детей, трепетно внимающих каждому слову за длинным столом. Тогда они оба смеялись, зная, что этому никогда не сбыться. Ничего более нелепого, чем себя в качестве отца семейства, Альен до сих пор не мог вообразить. Хотя Бадвагур, то и дело вздыхающий о своей робкой Кетхе, наверняка бы поддержал такую идею…

Даже плыть на другой конец света невесть куда, как теперь, — менее нелепо.

Фиенни…

«Прекрати».

— Фиенни, — вдруг произнёс кто-то совсем рядом. Альен вздрогнул. Голос мальчишки по-прежнему его раздражал, к тому же совершенно не гармонировал с этим именем. Всё равно что коверкать музыку мастеров из Кезорре на пастушьей дудке.

— Что?

Он обернулся. Ривэн стоял рядом, всё ещё бледно-зелёный от тошноты, и дожёвывал полоску вяленого мяса.

— Вы сказали это имя, милорд. Опять. Простите, что отвлёк от Ваших размышлений, — затараторил он, поклонившись. Альен поморщился.

— Что значит «опять»? — («Сон в гостинице», — тут же понял он и поспешно продолжил): — Ты понятия не имеешь, о чём говоришь.

— Я потому и хочу знать, милорд…

— Альен!

— …милорд Альен.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. За бортом сверкнул серебром хвост русалки (по оттенку чешуи Альен узнал ту, чьи немые песни слушал этой ночью), и Ривэн с ужасом отшатнулся.

— Нам ещё долго путешествовать вместе, насколько я понял, — примирительно сказал Ривэн. — Иногда полезнее разговаривать с людьми, чем с этими тварями… Простите, если забываю своё место…

— Ты забываешь своё место, — спокойно согласился Альен. Ривэн покраснел и со свистом втянул остаток мясной полоски — зрелище было гадкое: будто крысиный хвост. Впрочем, Альен сразу сообразил, что сам давно ничего не ел. Их содержательный разговор прервали запах дыма и покашливание Бадвагура, который поднимался на палубу.

— Старики в Гха'а говорят: непорядок, если драка сводится к крикам, от которых зря катятся камни, — пробурчал агх, приваливаясь спиной к низкому борту. Судя по бледности и всклокоченной бороде, он тоже плоховато переносил плавание.

— Поверить не могу, что ваши старики говорят такими длинными фразами, — зло парировал Альен, но потом извинился. В присутствии агха Ривэна было как-то легче переносить.

— Нет никакой драки. Я всего лишь… эмм… допустил бестактность, — проблеял Ривэн и тоскливо вздохнул, глядя на горизонт. Ветер ерошил его грязные волосы.

— Так не допускай их больше, — посоветовал Бадвагур, и они снова глянули друг на друга чересчур красноречиво.

— Вообще-то я ещё здесь, — вежливо напомнил Альен.

— Уж о тебе-то трудно забыть, волшебник, — усмехнулся Бадвагур, укусив черенок трубки. — Так, может, бросим споры и обсудим, что нас ждёт? Из объяснений того остроухого плута я понял едва ли половину.

С точки зрения Альена, боуги говорил весьма доходчиво. Но (что поделать) агхи есть агхи.

— Плавание займёт дней двенадцать или четырнадцать, в зависимости от ветра, — сказал он, раздумывая, что бы ещё добавить. — Корабль пойдёт как можно дальше от суши, чтобы нас не заметили с берега. Через пару дней мы, вероятно, двинемся вдоль границ Минши.

— Минши, — вздохнул Ривэн. — Всегда мечтал попасть туда.

Альен вспомнил дурманящий порошок Зелёной Шляпы и рассказы о миншийских богатствах — шёлке, благовониях, серебряных цепях толщиной в волос… Что ещё могло привлекать там воришку? Уж точно не местные обычаи и легенды.

— А откуда ты всё это знаешь? — подозрительно спросил Бадвагур. Альен кивнул на толщу воды, скрывавшую русалок.

— От них.

— Те ещё твари, — поёжился Ривэн. — У меня от них мороз по коже. Простите, милорд.

— Ничего, — Альен ядовито улыбнулся. — Твой восхищённый взгляд и отвисшая челюсть вчера просто кричали о страхе.

Вопреки его ожиданиям, Ривэн не покраснел — только несмело хохотнул.