Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

— Но она уже порвалась, — сказал Альен, думая о вратах в Хаос. И ещё — о том, что Сен-Ти-Йи повела бы себя куда тактичнее, если бы сравнила его хотя бы с боевым магом, а не с отрядом рубак… Надо же, какая чушь лезет в голову — лишь бы главного не касаться. — И музыки не будет, как ни старайся. Остаётся только чинить инструмент.

Затекла нога. Альен переместился и сел, полубоком опираясь на мешок; в ноздри ему ударил душно-сладкий аромат корицы. Корица — коричневая древесина стола — зимний хлеб и горячий отвар в Долине, в пору зимнего праздника, когда одну из женщин обязательно обряжают Госпожой Смертью… Кажется, сейчас он сидит и беседует с той самой Госпожой. Кости несчастного Сен-Иля подтвердили бы, если поднять их.

— Может, и так, — после паузы согласилась Сен-Ти-Йи. — Потому и выбор за тобой — чинить или нет… Ты ведь и сам понимаешь, в чём суть, Повелитель Хаоса, — она впервые открыто одарила Альена этим титулом — но с такой насмешкой, что тот сидел теперь на нём как шутовской колпак. — Чтобы освободить тебя и доставить в Лэфлиенн, мне придётся изменить ход событий. Вмешаться в саму ткань мира, перепутать нити в станке. Это не прощается и не делается безвозмездно. Даже для таких, как ты.

Для таких, как он? Интересно, что она имела в виду — для таких же сумасшедше везучих?…

Что ж, значит, всё именно так, как Альен предполагал. Исходы всех вероятностей (а любой волшебник знает, что они разбегаются от каждого события целым пучком лучей) — не в его пользу. Во всех возможных вариантах он должен умереть, пропасть бесследно, дать дорогу тем самым силам, что избрали его хозяином. Так — без жалоб — исчезает с пригревом корка осеннего льда. Так рассеивается туман, чтобы о его молочной завесе не вспоминали до следующего утра.

Сен-Ти-Йи не лжёт — он уже знал это, заглядывая в её глубокие и чёрные, будто два колодца, глаза. Одни честные смотрят так прямо, честные и равнодушные.

«Перепутать нити в станке». «Подземной ткачихой» ти'аргские крестьяне зовут иногда Дарекру — и даже вырезают маленькие ткацкие станки, чтобы приставить к статуэткам старой богини… Забавно.

— То есть жизнь за жизнь?

Она кивнула.

— Таков закон. Очень древний закон — древнее этого мира… Тебе ли не знать о нём.

Альен слегка откинул голову, чтобы поглубже вдохнуть густой аромат корицы. Его посетила странная причуда — пропитаться запахом до конца, искупаться в нём, очиститься… Как-никак он на грани прощания со всем тёплым, уютным, глупым и повседневным. Сидит и беседует с воплощением холодного бессмертия, с чистым и совершенным разумом, для которого тело, или память, или привязанности ничего не стоят. Суета, которой не следует себя терзать.

Он зажмурился, чтобы не видеть Сен-Ти-Йи. Залепить бы ещё уши воском, чтобы не слышать своих же бесстыжих слов.

— А если я попрошу дополнительной платы? Не только собственной жизни и доступа к тауриллиан?

— Мастера Фаэнто, например? — без всяких заминок спросила Сен-Ти-Йи. От одного звучания этого имени у Альена что-то тягуче свело в животе… Слишком он отвык. Сам от себя не ждал такой реакции.

Он облизал губы — пересохшие, растрескавшиеся от долгой жажды. Вряд ли в Пустыне Смерти будет страшнее, чем наедине с этой женщиной.

— Да. Верните его оттуда, — невозможно было выдержать читающий насквозь взгляд Сен-Ти-Йи, и Альен отвернулся. Сплошное малодушие — хуже Ван-Дир-Го…

«Верните его мне».

— Это ещё сложнее. Но я знала, что ты попросишь… Всё-таки ты человек, Альен Тоури, — она по-старчески сокрушённо вздохнула. — Не самый человечный из всех, но и куда больше многих.

Что ж, разве она не права? Разве его мрачные опыты с жизнью хоть раз спасли от элементарного, идиотского человеческого желания? Желания, известного всем — вплоть до последних скотов вроде Люв-Эйха и его приятелей… Вплоть до малолетнего Ривэна, которые не блистает ни честью, ни смелостью, ни умом.

«Ты ничем не лучше других!» — верещал когда-то Нитлот, чуть не брызгая ядовитой слюной — и даже не подозревал, насколько в точку попал… Стоило пройти через всё это, чтобы в итоге с ним согласиться.

— Я дам клятву, что мы сделаем это, если ты захочешь, — продолжала Сен-Ти-Йи. — Как только ты окажешься в нашем убежище, как только согласишься помочь нам…

— Клятву по всем правилам? — быстро уточнил Альен, подразумевая ритуал возрастом во много тысячелетий. Каждая мелочь важна в нём, и одна подготовка занимает несколько дней. Он спрашивает, как маг мага: если Сен-Ти-Йи согласится, это не будет пустым враньём.