Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

— От расправы, которой бы не было без твоих же стараний, — кивнула Сен-Ти-Йи. Она взяла со столика кокосовый шарик и по-девичьи изящным жестом разломила его. Ей что, разозлить его хочется?… Альен всё сильнее подозревал, что так и есть.

— Ты потому и упомянула горшочек боуги? Знала, что я буду беспомощен, пока действует эта магия, и что меня смогут утащить куда угодно?

Сен-Ти-Йи доела шарик; смочив тряпочку в чаше для омовения рук, опрятно вытерла пальцы и губы. Для этого ей пришлось встать, и теперь она стояла напротив Альена, глядя на него открыто и просто.

— Верно. Мне нужно было поставить тебя перед выбором, Альен Тоури. Перед последним выбором.

За окнами почти стемнело. Альен на мгновение прикрыл глаза, вдыхая вечернюю прохладу. Когда он поднял веки, все плоские ароматизированные свечи, разбросанные по комнате, были зажжены. Низенькую фигурку Сен-Ти-Йи окутало золотистое сияние.

— Видишь, я могу пользоваться своей магией. В чём же последний выбор? — он покачал головой. — Смерть не грозит ни мне, ни Бадвагуру. Мы сумеем разыскать Ривэна и добраться до моря. Боуги обещал мне помощь. Ты опоздала.

— Нет, Альен, — мягко и как будто с сочувствием прошептала рабыня. — Ты пользуешься своей магией, пока я позволяю.

И она без каких-либо усилий потушила свечи; комната опять погрузилась в полумрак. Альен не заметил смещений в магическом поле, и даже его зеркальце не успело отреагировать.

— Совсем не устрашающе, — он со всей возможной скоростью (а мог он, без ложной скромности, не так уж мало) мысленно сплёл сетку символов, заклинаний и рывков воли, а потом набросил её на статую кошки в нише. Оникс покрылся мелкими трещинками, захрустел, приходя в движение; через секунду «ожившая» кошка потянулась и с громким стуком соскочила на пол, подрагивая кончиками ушей. Всего лишь искусный морок, но сотворённый очень чётко и быстро.

— Да, согласна, — легко согласилась Сен-Ти-Йи, подняла сухую ладошку — и кошка замерла, в бесплодном любопытстве припав к земле. Хвост, едва начавший шевелиться, с тихим хрустом окостенел последним. Что-то печальное было в этом зрелище, хоть Альен и знал, что каменная кошка лишена сознания. — Но мои силы не меньше твоих, уверяю. А в чём-то, честно говоря, больше. Ты правильно догадался, Альен Тоури, когда рассказывал Зелёной Шляпе о своих бедах. Не следовало, кстати, делать это так близко от меня — я всё слышала… Именно я приманила ту бурю к твоему кораблю. Я привела к тебе Дии-Ше, это алчное создание… Не сомневаясь, однако, что ты с ним справишься, — раздался сухой смешок — Сен-Ти-Йи как бы признавала его заслуги. — Необычный был опыт, не так ли?

Она говорит почти как ты сам. Это что — новая форма безумия?…

— Да уж, — осторожно признал Альен, всё-таки зажигая часть свечей. — Милая зверушка.

— Я давно ждала встречи с тобой. Мне было необходимо, чтобы ты завернул в Минши, и я добилась этого. А ещё мне было необходимо, чтобы ты выбирал между смертью и тем, что я пожелаю от тебя получить… И это мне тоже удалось, как видишь. На рассвете ты умрёшь, Альен Тоури, и я могу сковать твой Дар так, чтобы ты не сумел избежать этого… Умрёшь открыто, именем закона, и оттого никто не осмелится вступиться за тебя. Ты будешь одинок и бессилен, точно младенец — не менее бессилен, чем твой бесценный гном.

Голос Сен-Ти-Йи шелестел и истончался в полумраке, как ветхий пергамент. Сочетание старческого облика и голоса со смыслом слов было совершенно диким.

— Кто ты? — спросил Альен. Он заглянул в её глаза — два чёрных провала в пустоту, — и мир вокруг утратил значение.

— Ты и сам знаешь.

— Тэверли? Тауриллиан?

— Так звучит имя моего народа на твоём языке, — кивнула Сен-Ти-Йи — а точнее, то, что притворялось ею. — Действительно, так… На ваших наречиях не передать всё богатство звуков, не выразить правды. Поэтому не спрашивай моё настоящее имя — в этом теле я не сумею тебе представиться.

Альен сглотнул слюну — точнее, судорогу пересохшего рта. За ширмой у входа простучали чьи-то шаги… Здесь, наверное, десятки людей, ни один из которых не знает, что находится в одном доме с бездной. Что бездна ходит вот тут, за стеной, шаркая крошечными ногами в старческих пятнах.

— Тогда я буду звать тебя Сен-Ти-Йи… Ты убила её?

— Кого? — искренне не поняла она.

— Её. Настоящую Сен-Ти-Йи, рабыню.

— Нет, зачем же? Сен-Иль предоставил нам её тело, — она сдержанно улыбнулась. С улицы донеслись крики и глухие удары; Альену показалось, что он узнал голос Ривэна. О нет, только бы мальчишка сам не явился сюда… — Мне на много лет пришлось отказаться от своего облика, чтобы существовать в этом — жалком и немощном. Но он дал нам много возможностей. Наблюдать за ходом событий в Обетованном, видеть, как живут смертные… Иногда влиять на исход событий. Совсем слегка, правда — куда реже, чем нужно… Этот способ крайне не совершенен, но сейчас он для нас — единственный.