Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

В общем, Нитлот лишь теперь осознал, почему Дорелия столько веков грызлась за равнину с Ти'аргом. И оттяпала-таки лакомый кусок (львиный напор — или львиная наглость…). Однако на картах равнина по-прежнему жила под древним ти'аргским названием.

И Нитлот предпочитал его — отчасти принципиально. Дело было абсолютно не в том, что ему нравилась ти'аргская речь или (во имя Мира-за-стеклом!) её носители… Несмотря даже на то, что именно на ти'аргском уже довольно давно проходит и торговля, и переговоры между королевствами беззеркальных. Просто дорелийцы нравились Нитлоту ещё меньше. Пронырливые, расчётливые костоломы (ох, эти рыцари с рёвом «За короля!» и без намёка на мышление) — или сухие интриганы вроде лорда Заэру.

Лорд, разумеется, умный человек: судя по тому, сколько месяцев Дорелия умудрялась сдерживать натиск Альсунга, его ум действительно впечатляет… И всё-таки это не мешает ему оставаться сухим интриганом. Нитлот не так уж много общался с лордом лично — его распоряжения и просьбы приходили через третьи руки, что само по себе было унизительно, — но успел увидеть в долговязом старике зависимость от власти. Сродни зависимости Альена от снадобий. Беззеркальные вообще склонны впадать в зависимости.

Впрочем, пора прекращать критиковать беззеркальных. Всё-таки он теперь — такой же воин дорелийской армии, как любой ковыряющий в носу мечник, в снах которому является голенастая мельничиха и поджаренные свиные рёбрышки…

Ужасно, на самом-то деле. Каждый день Нитлот начинал с сожалений и вздохов о том, зачем он вообще пустился в эту авантюру…

Как бы там ни было, настала пора действовать решительно. Шесть дней назад в Энтор прибыли вести о том, что альсунгцы с потерями взяли две крепости на равнине Ра'илг, преодолев удобный перевал через Старые горы — как подозревал Нитлот, не без помощи агхов… Другими словами, большое войско всё-таки прорвало границу королевства. Старика Заэру охватил ужас — как бы он ни старался скрывать его, раздумчиво переплетая свои сухие, в верёвках-жилах пальцы. Нитлот догадался, что он ждал удара совсем с другой стороны — восточнее, на границе с бывшим Ти'аргом.

По настоятельному совету лорда Заэру (хотел бы Нитлот посмотреть на то, как кто-нибудь при дворе воспротивится его настоятельным советам — кроме королевы Элинор да дурачка-принца), большая часть сосредоточенных в Энторе сил — дорелийских и феорнских — была спешно переправлена на равнину. В помощь им стянулись отряды наёмников и ополчение, созванное со всех поселений Ра'илг и Заповедного леса. Сборы заняли несколько дней, и всё это время альсунгское войско вальяжно располагалось в северо-западной части равнины. Альсунгцы разбили лагерь (что обычно им было несвойственно), разорили несколько деревень и ферм и остановились — точно ждали чего-то.

Нитлота это, мягко говоря, настораживало. Это напоминало ловушку, в которую мастера-маги старых времён ловили солнечные лучи для своих витражей. Игра, в которой главное — затаиться.

Но он был согласен с решением лордов Заэру и Толмэ, командующего дорелийской армией. У них не было другого выбора, кроме как выступать: иначе альсунгцам ничего не помешает напасть на Энтор.

И теперь Нитлот был здесь, на равнине Ра'илг — вместе с тысячами других несчастных. Ждал.

Реки Широкая и Зелёная обнимали равнину, как заботливая мать обнимает ребёнка. На них уже тронулся лёд: зима пока не уходила, но чувствовала шаткость своего положения и день ото дня всё сильнее тревожилась. После переправы через Зелёную — поилицу Энтора — у Нитлота в ушах ещё долго стоял треск льда и скрежет желтовато-белых пластов друг об друга. Им с Тейором и Индрис местами пришлось подогревать лёд, чтобы облегчить дорогу лодкам и плотам с пешими воинами.

Особенно, конечно, старался Тейор: он всегда был хорош в огненной магии и даже вспотел от усердия. Нитлот еле удерживался от язвительных комментариев, наблюдая, как он пытается впечатлить Индрис. Лучше бы позаботился о том, чтобы она поменьше выкладывалась: пусть эта женщина сколько угодно бросается шутками и меняет цвет волос с зелёного на малиновый, непрерывное колдовство всё-таки пьёт её силы. А это опасно для будущего ребёнка. Им всем важно помнить об этом.

Но их слишком мало, чтобы помнить об этом… Вот в чём загвоздка, как сказал бы Старший, вооружившись кружкой с ромашковым чаем.

После переправы трое Отражений отсыпались почти сутки. Зеркало Нитлота раскалилось так, что до сих пор не остыло, а раны и шрамы заныли радостно, будто только и дожидались такой возможности.