Юлия Пушкарева - Клинки и крылья [СИ]

Разговор с Зелёной Шляпой оборвался, и неповторимый привкус масла боуги сразу же растаял на языке. Альен выдохнул и открыл глаза: он всё ещё не мог привыкнуть к тому, как резко прекращается эта магия. Кажется, он успел сказать всё, что нужно, — а если нет, боуги разберётся и без него… Политика Обетованного, грызня королевств, в которой толпы невинного дурачья гибнут за чужие интересы — всё это его стихия.

У него самого есть более насущные проблемы: интриги тауриллиан, разрыв и тягостное чувство своего бессилия. Альен не знал, как закрыть его. Он передумал и перепробовал (в основном, правда, мысленно) множество способов за последние дни — однако ничего не подходило.

Или он просто не хочет, чтобы подошло?…

Время, проведённое среди тауриллиан, лишало его воли, расслабляло куда прицельнее Кинбралана и острова Рюй. Это время, в принципе, должно было стать его триумфом, звучать громом победных рогов, сверканием воображаемых (или реальных) мечей — а он, наоборот, остался без сил, терпения и здравого смысла. Он подвергался чарам без всякой магии, увязал в обаянии и властности бессмертных, как в болоте… При том, что из живущих, пожалуй, меньше всех был всему этому подвержен, потому что управлял «местным», просочившимся в Обетованное кусочком Хаоса. Как это получалось?…

Вернувшись к настоящему, Альен обнаружил, что кто-то трясёт его, уговаривая очнуться. Он сфокусировал взгляд и увидел испуганного Ривэна… Привычная уже картина, если подумать.

— Альен, очнись! Альен? Милорд?… С тобой всё хорошо?

— Да, — скривившись, он встал и силой втолкнул сознание обратно в собственное тело. — Не кричи, во имя Порядка…

— Не нужно воды?

— Нет.

— Шляпа сказал что-нибудь полезное?

— Он не знает ничего о разрыве, — Альен потёр виски и сел. Он был в комнате Ривэна — для подстраховки на случай, если кто-нибудь из тауриллиан решит нанести ему внезапный визит… Ковёр тут был таким мягким, что напоминал тюфяк — а ещё красовался зелёным и золотым, цветами Дорелии.

Ничего странного: это ведь комната Ривэна. Главное, что нигде нет перчаток Альена, или старых подошв, или волос с гребешка… Мало ли. От такой сороки всего можно ждать.

Хотя болезнь Ривэна — ничуть не опаснее и не противнее его собственных болезней, как и чьих-либо ещё. За такое воровство Альен на месте королей Обетованного точно не стал бы штрафовать, запирать в тюрьмы и вешать.

— Тогда зачем ты связывался с ним? — спросил Ривэн, поскребя в затылке. Он тоже плюхнулся на ковёр и скрестил ноги. Его лицо, заново округлившееся после застолий тауриллиан, сияло гордостью: Альен ведь сам пришёл к нему, сам попросил проследить за собой во время хода ритуала — совсем как когда-то просил Бадвагура…

Вот только они оба знали, что, будь агх жив, выбор бы снова пал на него.

— Чтобы рассказать про этого волка, да?… А Шляпа до сих пор в Ти'арге? Как там сейчас дела? Слышно что-нибудь о походе Хелт в Дорелию? Она не добралась до Энтора?

Поток жадных вопросов на мгновение оглушил Альена, но ещё больше оглушала совесть. Он вздохнул.

— Я не успел расспросить подробно, Ривэн. Прости. Масла мало на что хватило, и есть ещё некоторые… помехи.

«Помехи» — это был Хаос, но он не стал выражаться так прямо, чтобы не напугать мальчишку. Пламя Хаоса, хоровод масок и искушений Хаоса застилал ему взор, раскидывал крылья надо всем Обетованным, пресекая магию своих противников; потому он и не видел боуги, и даже не понял, где именно тот находится. Альену казалось, что у него всё меньше шансов отнести к этим противникам себя. Имеет ли он право на такое, если Хаос уже пустил корни в его душе и разуме, если сам он таскает его в себе, будто мозоль или смертельную опухоль?…

И где найти врача, способного это вылечить? Пожалуй, даже маги-целители из Кезорре или умельцы-Отражения не помогли бы ему.

Единственное возможное «лекарство» было известно Альену. Более того, по посулам Сен-Ти-Йи, глухим намёкам Цидиуса (глухим — поскольку сквозь клыки и утробное рычание), загадочным улыбкам Поэта он уже догадался, что этим «лекарством» тауриллиан вполне могут его обеспечить… Скоро Сен-Ти-Йи проснётся в облике белокурой красавицы с рожками, и тогда он решится спросить её.

И вместе с этим решится всё.

Вот только Ривэн понятия не имеет об этом плане. Ривэн, как и раньше, уверен, что «милорд» занят лишь борьбой с разрывом и бессмертными, что он просто подбирает наиболее действенную магию.