Вера Окишева - Кащей и Иван [СИ]

— Нет, я злой. Я самое настоящее Зло, не обманывайся на мой счет, Ванюша. Я тот, кто убивает невинных, покрывает убийц и разбойников. Я тот, кто сжигает дома, уводит в полон людей. Нет, я самое настоящее зло. Убей меня, Иван.

— Не могу, — тихо прошептал юноша и развернулся спиной к Кощею.

Как можно убить того, кто смотрит на тебя так ласково? Как можно ударить того, кто так открыто тебе улыбается? Иван никак не понимал почему, но рука дрогнула, когда он встретился взглядом с Кощеем. Он не чувствовал злобы и ненависти в Бессмертном, поэтому и не мог. Очень уж взгляд у него был радостным, и улыбка ласковая и светлая, так злодеи не улыбаются.

— Иван, уйдешь, хуже будет, — выкрикнул Кощей, останавливая добра молодца, который хотел уйти с поля брани. — Вань, если сейчас уйдешь, то Зло поглотит твое государство. Разбои, грабежи, голод, смерти. Всё это будет, я клянусь. Я с землей сравняю твой город.

Юноша оглянулся. Солнце практически зашло, окрашивая горизонт за спиной противника в кроваво-красный цвет, словно предвещая, что слова Кощея сбудутся.

— Не уходи, Иван, — с мольбой позвал его Бессмертный.

Переживая за жизни добрых людей, Иван решился, поддаваясь уговорам Кощея. Тряхнул буйной головой, перехватил меч покрепче и с криком бросился на Бессмертного, который встал в стойку, поджидая его. Иван с легкостью отразил удар Кощея и вонзил в него свой меч-кладенец. Бессмертный тихо охнул и медленно стал опадать на землю.

Юноша обессиленно и потрясенно опустился перед ним на колени. Он никак не мог понять, зачем Кощей ему поддался, зачем подставился под удар. Почему сейчас, лежа в траве и истекая кровью, он улыбался так нежно и ласково ему.

— Я буду ждать тебя, Иванушка, — услышал добрый молодец тихий шепот Кощея. — Только от твоей руки приятно умирать раз за разом. Только от твоей крепкой руки.

Иван сквозь слезы смотрел, как алая струйка стекала с уголка губ Бессмертного.

— Почему ты улыбаешься? Почему не проклинаешь меня, — вскричал юноша, всё ниже склоняясь над Кощеем, так как голос умирающего становился всё тише.

— Ты такой дурачок… — беззвучно рассмеялся Бессмертный, протягивая руку к зареванному лицу Ивана. — Таким и оставайся, прошу… Любимый…

Юноша испуганно моргнул. А Кощей испустил последний вздох. Рука его безвольно опала, а глаза закрылись.

Иван еще долго стоял на коленях перед мертвым телом поверженного врага и никак не мог прийти в себя. Смотрел на расслабленно бледное лицо Кощея. Наблюдал, как ветер треплет его белоснежные волосы. И всё никак не способен был поверить в то, что услышал.

Только когда Солнце подарило последние лучи света, Иван встал и, пошатываясь, пошел в сторону чернеющего силуэта дворца Кощея Бессмертного, где ждала его жена старшего брата — Василиса Премудрая.

Дворец встретил его пустыми большими залами, погруженными во тьму. Но стоило Ивану ступить, как загорались свечи, освещая путь добра молодца. Долго бродил Иван из зала в зал, пока не оказался в тронном. Там он увидел знаменитый трон Кощея Бессмертного, стоящий на человеческих черепах, да и сам трон был изготовлен из костей. Он блестел, манил к себе юношу. Окинув взглядом зал, Иван заметил большой портрет самого Кощея. На нем Бессмертный восседал на вороном коне с красными глазами. Взгляд черных глаз был устремлен вдаль. Меч покоился в ножнах. Обычный царь, и не сказать, что душегубец.

Такие же портреты развешаны были по всем стенам дворца старшего брата, где тот так же горделиво сидел на коне. Вот только не было в брате величия, которое разило от портрета Бессмертного.

Иван внимательно всмотрелся в черты лица Кощея. Бледная кожа словно светилась на полотне, белоснежные волосы развивал ветер. А в глазах тоска.

Одолели сомнения Ивана. Тревожно стало на душе. Странное удушье обхватило грудь тугим обручем и не давало вздохнуть полной грудью.

— Помогите! — вдруг разнеслось под сводами потолка тронного зала. Иван выхватил меч и бросился на зов, поспешил на выручку Василисе.

Взобрался добрый молодец вверх по крутой лестнице высокой башни и замер, выставляя перед собой меч.

— А, Иван, пришел, — разочарованно вздохнул Серый Волк, отходя от забившейся в самый дальний угол Василисы Премудрой.

— Долго идешь, — заметил Волк, приближаясь к выходу. — Я думал, что Кощей передумал и она моя. Но раз всё по старинке, то я не претендую.

Иван в растерянности глядел, как Серый Волк спокойно, не торопясь, покинул комнату, оставив Ивана с Василисою одних.