Вера Окишева - Петли времени — узор судьбы (СИ)

— Отпусти меня. Слышишь? Отпусти, кому говорят.

Мне нравилось то, как она кричала и ерзала на моем плече. Улыбка растягивала губы, а на душе расцветал огненный цветок желания. Девчонка была легкая, как перышко, ничего практически не весила. Ее аура окутывала меня, словно весеннее солнце, пробивающееся сквозь молодую листву, и я млел от радужного сияния ее магии.

Юная магичка, светлая душа, отличная добыча, которую я нес в свое логово. Чем я не Темный Властелин? Он самый и есть. Я могу быть кем угодно, и не стоило меня злить и выводить из себя, обзываться. В конце концов, она первая на меня напала, а я всего лишь защищался.

Корион

Я уже привык к тому, что мои родственники пытались завоевать этот мир. Каждый питал надежду стать императором. Но не только им грезился трон и вечная жизнь, но и другим амбициозным магам. Я так устал от вечных завываний, что просто обязан стать императором, однако не видел смысла править недостойными. Я уже привык со стороны наблюдать за вечной борьбой за этот кусок золота. Трон — как гордо и амбициозно звучало, а на самом деле обычное кресло, причем ужасно неудобное. В нем не было ничего привлекательного для меня. Да, красивый, не спорю. Ювелирная работа великого мастера Али. Но только какая разница кто садился на этот трон? Ведь суть правителя не в том, куда опустить свою пятую точку, а в том, какую голову венчает корона. Дело в уме, в душе, в сердце.

Каждый мнил себя достойным, но ни у кого из них нет права восседать на троне, кроме меня. Какая ирония судьбы. Я родился истинным драконом. Именно они создали этот мир, отдали свои жизни и магию на поддержание жизни в нем. Драконы — Властелины Эмаргата. Но я не хотел такого бремени, так как не чувствовал ответственности за тот сброд, что копошился на центральной улочке деревни, где расположился рынок. Алагерия была наводнена ими, скудоумными людишками, предателями, ворами, бандитами. Ни одного достойного, кому хотелось бы открыться, довериться, дружить.

Сегодня была особенная ночь. Новый император взойдет на трон Алагерии. Мой двоюродный брат сумел-таки убить своего отца, чтобы заполучить долгожданную корону. Мог ли я ему это позволить?

Размышляя над непростым выбором, я прогуливался между лотками со всякой мелочью. Югани был мудрым, хитрым и жестоким — настоящий темный властелин, такой, каким их обычно описывали хроники. Летописцы вдохновенно слагали небылицы о моем отце, Ватионе Первом. Реки крови, жертвоприношения младенцев, страсть к девственницам. Все очень ярко и красочно, даже картинки прилагались. Но мой отец не был настолько уж кровожадным и жестоким, хоть в нем и текла добрая часть древней крови драконов. Я жил при дворе и ни разу не видел ничего из тех ужасов, описанных в летописях.

А единственным младенцем во дворце в свое время был именно я, пока не вырос. Но мой отец не видел смысла в том, чтобы развеивать мифы, как и я в коронации. Зачем править предателями, которые отравили моего отца, пока я путешествовал по миру, вдали от границ Алагерии. Если бы я был во дворце, то, возможно, сумел бы его спасти. Я практически всемогущий, а дара предвидения у меня нет. Многое бы отдал за него.

Вдруг мой взгляд привлек браслет из магензия, очень редкое украшение и совершенно бесценное. Приподняв бровь, я в изумлении смотрел на него, как вдруг почувствовал всплеск магии. Пространственный переход? Здесь, в деревенской глуши, на окраине границы государства? Кто бы это мог быть? Кто опять вздумал меня потревожить?

Я бросил золотой на лоток продавца и взял браслет. Такую ценную вещь не стоило оставлять простолюдинам. Это могло привести к ненужным смертям и преступлениям. Продавец, грязный деревенщина, заискивающе улыбающийся мне, даже не знал, какое сокровище было у него в руках. В поисках таких вот диковин я и путешествовал по миру, развеивал свою скуку.

Направившись к месту произведенного перехода, где-то за высоким частоколом деревни, я увидел ее издали. Странная девочка, скрывающая свое лицо под капюшоном плаща, шла и озиралась по сторонам. Дорогая одежда, нелепая в таких местах, как этот грязный рынок, бросалась в глаза, и если незнакомка хотела оставаться никем не замеченной, то ей следовало одеться более скромно. Да и кто в деревенской глуши выбрал бы нежно-зеленый шелк наряда? Здесь все привыкли к холщовым темным одеждам, местная знать и то предпочитала приглушенные тона. А у незнакомки даже плащ был из дорогой парчи, искрящийся в лучах солнца.