Вера Окишева - Кащей и Иван [СИ]

— Отпусти ее, — тихо шептал Иван, — отпусти.

— Сам отпусти. Не трону я ее, не трону, — ответил царь, успокаиваясь в руках брата, — домой поеду.

Иван опустил руки и тут же оказался за спиной Бессмертного.

— Ты, царь, плохого не думай. Найдешь себе другую жену, а про эту забудь, — посоветовал Кощей царю.

— Какую другую? — выкрикнул как раненный зверь Василий, у которого жизнь с ног на голову перевернулась.

Иван вышел из-за спины Кощея и с улыбкой молвил:

— Есть красавица на свете, что глаз не отвести, да только вольная как ветер. Жар-птица, слыхал?

— Ну? — хмуро ответил Василий.

— Говорят, кто ее найдет, тот счастье обретет, — закончил мысль Иван и услышал тихую усмешку Кощея. — Найди ее, не пожалеешь.

Василий молча сел на коня и тронул поводья. Так и вернулся царь к себе не солоно хлебавши, да только мысль о жар-птице крепко засела в нем.

Бессмертный позвал Ивана домой, а тот кивнул на Василису и Волка, которые так и стояли, обнявшись, наглядеться не могли друг на друга. Руки боялись разомкнуть.

— Долго они еще тут, — тихо сказал Кощей, лукаво поглядывая на парочку.

Иван сел на коня и взял поводья. Бессмертный ударил по крупу его коня и крикнул юноше:

— Догоняй!

Взвились два скакуна и помчались наперегонки. Радостный смех Ивана разнесся над полем.

А Василиса с Волком долго еще миловались и под светом луны и на рассвете под Высоким дубом, на ветвях которого качался ларец, скрипя цепями. А в том ларце сидел заяц, а в зайце утка, а в утке яйцо, а в яйце игла.

Да только нет медведицы, что дуб этот свалит, и нет больше щуки, что достанет яйцо со дна моря-океана. И нет больше того Иванушки, ищущего свою любовь. Так как нашел он что искал и зажил счастливо. А брат Василий заловил жар-птицу. Без хвоста недалеко улетела девица. Нашел ее царь, влюбился и женою сделал.

Только Водяной скучал на болоте, распевая тоскливые песни.

— Хватит горланить! — зычно крикнула баба Яга. — Пошли ко мне, в бане попарю.

— А пошли, — согласился он.

Обернулся великаном и легко поймал испуганную хозяйку леса.

Остались одиноко квакать лягушки на болоте, ждать своего царевича.