Яцек Пекара - Прикосновение зла

Она рассмеялась, и этот смех тоже звучал иначе, чем радостный, тёплый смех Дороты. Не то, чтобы он не был прекрасен, он был, но казался нечеловеческим.

– Боги редко творят чудеса, Мордимер, – бросила она легкомысленно. – Они, скорее, пытаются так управлять событиями, чтобы создавать необычные совпадения вероятностей. Постарайся, и посмотрим, что получится из твоих усилий. Прощай, инквизитор. Кто знает, может, когда-нибудь наши дороги снова пересекутся.

– Ты хочешь уйти? В иномирье? Я ещё не слышал о демоне, который вернулся бы туда по своей воле.

– Любопытство... Ты боишься меня и хочешь, чтобы я ушла, но не можешь удержаться, чтобы не приобрести хотя бы крошек и обрывков знаний. Это мне всегда нравилось в людях. Это неугомонное любопытство. То, которое заставляет открыть дверь, хотя за ней видно только тьму, и слышен только глухой шум.

Последнее предложение она произнесла так, что, стыдно признаться, но я уселся на землю. Не знаю, от страха ли. Просто ноги сами подломились подо мной, когда я услышал новое звучание её голоса.

– Я ухожу вовсе не в иномирье, как вы его называете, – сказала она уже своим обычным, вежливым и звонким тоном. – Ваш мир для меня лишь одна из комнат дворца, а место, которое ты называешь иномирьем – коридор, из которого ведут входы во все эти комнаты. Существа, которых вы называете демонами, толкутся в коридоре, и иногда им удаётся, лишь с помощью извне, проникнуть в одну из комнат. Я же прохожу там, где хочу пройти.

Демоны широко известны своим хвастовством, поэтому я не собирался придавать особого значения откровениям этой демоницы, хотя то, что она сказала, было, несомненно, интересно.

– Зачем задавать вопросы, если не собираешься верить в ответ? – спросила она. – Прощай, Мордимер.

– Прости, – сказал я неожиданно для самого себя.

Она кивнула так, словно ожидала, что я это скажу. Впрочем, возможно, именно так и было?

– Если сможешь, сделай что-нибудь для них, – сказала она. – Сделай для них то, чего хотела бы Дорота. Что-то, чтобы она могла тобой гордиться.

Я кивнул, хотя, в конце концов, инквизитору не должно было быть дела, гордилась бы им или нет деревенская девушка, которой он оказал честь, трахнув её разок-другой. Тем более что эта девушка уже была мертва...

И тогда демоница исчезла. Не развеялась туманом, не прошла через магические врата, не растаяла в воздухе, как привидение, а просто исчезла. Так быстро, что если бы я лишь на мгновение смежил веки, я бы не увидел этого исчезновения. Я, конечно, знал, что демоны не появляются и не исчезают, как этого хотели бы завзятые сказочники, то есть с треском, блеском и в парах вонючего серного дыма. Да, некоторые демоны именно так и делали, но не по необходимости, а потому, что подобное поведение от них ожидалось. Признаюсь, однако, что никогда в нашей преславной Академии не учили и не рассказывали о демоне, который исчезал бы в мгновение ока, без какого-либо жеста или заклинания. Удивила меня ещё одна вещь: демоница ничего от меня не просила и ничего от меня не ожидала, кроме туманно выраженного желания, которое я мог исполнить или нет. И, наконец, в-третьих: самой страшной перспективой для любого демона было возвращение в иномирье. Все адские монстры, будь то самые зловещие или принадлежащие к более мягким видам, защищают себя от возвращения в свою вселенную всеми руками и ногами, пастями и когтями, и что у них ещё есть. Между тем, демоница, с которой я только что столкнулся, казалось, исчезла из нашего мира без какого-либо принуждения, совершенно добровольно. Если только она действительно исчезла. Может быть, она лишь переместилась в пространстве, но всё ещё оставалась в нашем измерении? Эта мысль беспокоила меня, потому что это означало, что демоница может посетить вашего покорного слугу. И какими бы ни были побуждения к этому посещению, я предпочёл бы избежать подобной встречи.

Однако пока мне оставалось закончить то, что начал. Я снова взялся за ветку, вырыл глубокую яму, после чего положил в неё тело Дороты. Я не мог удержаться, чтобы не поцеловать её на прощанье прямо в губы. Они были столь удивительно тёплыми, что я заколебался. Может, она жива? – подумал я. Может, демон, покидая это тело, вернул ему при этом жизнь? Я приложил ухо к груди Дороты, затем прикоснулся пальцами к шее и, наконец, поднёс ухо к её рту. Нет, я ничего не почувствовал. Ни малейшего колебания, ни малейшего следа дыхания. Я положил тело в яму и накрыл его свежими еловыми ветками, потому что не хотел засыпать землёй лицо и тело этой девушки. Я знал, что теперь это просто мясо, как мёртвая собака или лиса. Ничего не значащие останки, которые скоро сгинут, источенные червями. Этот труп не был важен, ведь душа человека давно вознеслась к алтарю Господню. Но мёртвое лицо Дороты всё ещё выглядело таким невинным и трогательным, что я не мог заставить себя замарать его влажной после дождя землёй. Еловые ветки, ярко-зелёные и душистые, показались мне гораздо лучшим саваном. Позже уже эти ветки я присыпал землёй, а потом затащил на недавно выкопанную могилу несколько тяжёлых веток, чтобы усложнить задачу падальщикам, если они попытаются выкопать тело. И только после всего этого я установил на могиле наскоро сколоченный крест. Я прочёл перед ним молитву, прося Господа принять эту девушку к своему сиянию и не наказывать слишком строго за шалости, совершенные с юношей, перед чьей привлекательностью она не имела сил устоять.