Яцек Пекара - Прикосновение зла

– Меня не интересует, что ты думаешь о моей вере и о моём Боге, – сказал я. – Однако я хотел бы получить ответ на вопрос: с какой целью ты появилась? Почему ты со мной разговариваешь? Чего ты от меня хочешь? Убить меня?

Она кивнула головой, словно мои слова подтверждали её до сих пор не высказанные мысли.

– Убить, – повторила она и вздохнула. – Как легко убить, Мордимер. И как трудно заботиться о тех, кто жив. Вы умеете убивать, это правда, но я не собираюсь вам подражать. Я могу уничтожить тебя одним движением... – она приостановилась на секунду, словно подыскивая слово, – брови, – закончила она, улыбнувшись. – Но разве это что-то изменит? Может ли твоя смерть вернуть мёртвых, восстановить сожжённые дома и уничтожить зёрна соседского гнева, которые были посеяны на этой земле? Ведь мы оба знаем, что это не так. Так зачем мне тебя убивать? Тем более, что я не нахожу в тебе столько вины, чтобы лишать тебя жизни.

Что ж, не буду скрывать, мне понравился ход рассуждений демоницы, особенно в отрывках, говорящих об отсутствии моей вины, и о том, что я буду продолжать наслаждаться жизнью. Впрочем, «наслаждаться», возможно, в моём возрасте было слишком громким словом, в разговорном его понимании, ибо мои радости в основном заключались в умерщвлении плоти и горячей молитве. Демоница усмехнулась.

– Умерщвлении плоти? – Спросила она. – В постели ты не выглядел особенно умерщвлённым...

Она была чрезвычайно прекрасна, особенно когда улыбалась. Но это больше не напоминало ту красоту, что я видел в Дороте. Демоница обладала красотой и обаянием ледяного пика, сверкающего в лучах восходящего солнца. Вы же не захотели бы, любезные мои, переспать с ледяным пиком, не так ли?

– Я тебе уже не нравлюсь, правда? – Она даже не спрашивала, а утверждала. Но ведь она знала мои мысли.

– Не так, как раньше, – правдиво ответил я, поскольку лгать ей не имело ни малейшего смысла.

– Жаль. Я любила тебя.

Какое-то время она продолжала смотреть на кроны деревьев над моей головой, потом опустила глаза. Я был поражён и, признаюсь, слегка напуган тем, что не смог выдержать её взгляда. Но я не находил в этом взгляде ничего зловещего, в нём не было угрозы или предзнаменования кошмара. Это был чистый, спокойный взгляд существа, столь далёкого от меня, что, казалось, нас разделяет пропасть куда большая, чем та, что разделяла меня и красных муравьёв.

– Что теперь будет? – Осмелился спросить я.

– Я позволила себе слишком долгий сон. Радость ничегонеделания, пребывания в летаргии в этой человеческой оболочке. В этой и в предыдущих. На протяжении стольких веков. Теперь... – она лучезарно улыбнулась, – теперь я проснулась.

– И что ты собираешься делать... проснувшись?

– Ты боишься? Да, ты боишься, – ответила она сама себе. – Не волнуйся, я не собираюсь существовать в этом мире. Он отвратителен. А вы ещё отвратительнее, с вашей ужасающей верой в насилие, желанием отнимать жизни. А я забочусь о жизни. Обо всём живом.

– Разве забота о сорняках не вредит цветам? И разве, заботясь о волках, ты не причиняешь вред оленям? – Вообще-то, я мог бы не вступать в подобные дискуссии с демоном, но я высказал эти предложения раньше, чем успел прикусить язык.

– Природа жестока, – согласилась она со мной. – Но вы смерть и жестокость превратили во что-то вроде дегенеративного искусства. Впрочем, – она махнула рукой, как знатная дама, отпускающая плохо работающего слугу, – я не собираюсь с тобой об этом говорить. У меня есть для тебя другое задание. Задание, которое ты выполнишь или проигнорируешь. По собственной воле.

Я знал, что он смотрит на меня, но хотя, Бог свидетель, я старался изо всех сил, я не смог поднять глаза и взглянуть на неё.

– Помни, однако, – продолжила она, – что каждое наше действие вызывает последствия. Иногда очень отдалённые во времени. Но всегда.

– Говори, госпожа, пожалуйста. – Слова «госпожа» и «пожалуйста» мои губы, казалось, произнесли помимо моей воли.

– Попробуй спасти местность, которую она любила. Я думаю, она была бы рада видеть, что не всё было разбазарено.

Я уже заметил, что демоница говорит о Дороте «она». Как видно, она всё больше теряла чувство связи с девушкой, в теле которой спала.

– Это не в моей власти, – сказал я честно. – Боюсь, что это не в чьей-либо власти, кроме власти Бога. Если ты считаешь себя богиней, так сотвори чудо, – добавил я, и сам подумал, что так дерзко говорить с кем-то гораздо сильнее меня может быть вредно для моего здоровья.